Образ смерти - Нора Робертс (2009)

– Когда вы видели его в последний раз или говорили с ним?

– Дайте подумать. Ах да, он посетил наше зимнее гала-представление. Вторая суббота декабря. Помню, как я – уже в который раз! – пыталась убедить его присоединиться к гильдии. Вступительный взнос весьма солидный, но и преимущества очень велики. Он настоящий знаток и ценитель оперного искусства, но он совершенно не заинтересован в финансировании. Скуповат. Кроме того, я несколько раз видела его на спектаклях в театре. Всегда приходит пешком. Даже на машину скупится. И всегда в одиночестве.

– Он когда-нибудь рассказывал вам о своей личной жизни?

– Дайте подумать… – Перебросив ногу на ногу, Джессика принялась покачивать туфелькой. – Когда выманиваешь деньги, разговора о личной жизни просто невозможно избежать. Это существенный элемент стратегии, если можно так выразиться. Давно вдовствует, много путешествует. Утверждает, что посещал оперные спектакли во всех крупнейших театрах мира. Предпочитает итальянскую оперу. О! – Она подняла палец и на мгновение закрыла глаза, стараясь сосредоточиться. – Помню, как несколько лет назад я пыталась его расспросить. Он выпил пару бокалов вина, и я подумала, может, удастся раскрутить его на этот вступительный взнос. Завела с ним разговор о том, является ли восприятие и понимание искусства, и музыки в частности, врожденным или благоприобретенным даром. Он выбрал второй вариант: сказал, что еще в детстве его научила понимать музыку мать. Я возразила, что в таком случае его понимание, безусловно, было унаследованным. Нет-нет, сказал он, своей родной матери он не знал, эта женщина была второй женой его отца. Она была сопрано.

– То есть она пела, – уточнила Ева. – Профессионально?

– Я задала ему именно этот вопрос. А вот что он ответил… Это было немного странно. Да, она пела, но случай ускользнул от нее, ее время истекло. Я совершенно точно помню, что именно так он и сказал. Я спросила, что случилось, но он извинился и поспешно ушел.

– Лайл может сказать, когда именно мистер Пьерпонт в последний раз забирал свою почту в кассе театра?

– Да, конечно, и тут я вас опередила: я уже задала ему этот вопрос. Не далее как на прошлой неделе.

– Как он платит?

– Лайл говорит, что наличными. Всегда. И сразу отвечаю на ваш следующий вопрос: да, это необычно. Но мы не придираемся к странностям. Он всегда появляется на спектаклях в черном смокинге с бабочкой, и это тоже весьма эксцентрично, как мне кажется. И все его гости одеваются точно так же.

– Гости? – насторожилась Ева. – Вы же говорите, он всегда один.

– Совершенно верно. Я имела в виду те случаи, когда он передает свой билет гостю. – Как любезная и внимательная хозяйка, Джессика подняла чайник и подлила чаю в чашку Пибоди. – Время от времени я вижу других мужчин в его ложе. По правде говоря, гость сидел на его месте в ложе на премьере «Риголетто». Это было на прошлой неделе.

– Вы можете его описать?

– Ммм… Черно-белый. Вот как я описала бы его. Таково было мое впечатление. Черный смокинг – очень чопорный. Белоснежные волосы, бледная кожа. Помню, как я спросила себя, уж не родственник ли он мистеру Пьерпонту. Между ними было сходство, во всяком случае, мне так показалось. Я его не видела ни до, ни после представления, ни в антракте. Может быть, просто не заметила.

– Вы можете установить имена тех, кто обычно сидел в одной ложе с мистером Пьерпонтом?

– Когда в ложе находится мистер Пьерпонт или кто-то из его гостей, там больше никого нет. Он выкупает все места. – Джессика с улыбкой протянула своим гостьям блюдо с печеньем. – И это тоже очень странно, не правда ли?

– Выкупает все места в ложе, – сказала Ева, когда они вновь оказались в машине. – Никого к себе близко не подпускает. Не хочет, чтобы его беспокоили, отвлекали. Или рассматривали с близкого расстояния.