Порочная невинность - Нора Робертс (2001)

– Вам не кажется странным, что Хэттингер не использовал огнестрельное оружие? Ведь у него было два револьвера. – Он сказал это очень доверительно, словно они просто-напросто непринужденно беседовали за чашечкой кофе. – А в соответствии с имеющейся у меня информацией он считался отличным стрелком. Вот вы описываете, как бежали от него по коридору, а потом по полю. Ведь он мог застрелить вас в любую минуту. Но он даже не вынул револьвер из-за пояса.

– Но у него еще был нож, – ответила она, не заметив, что голос у нее дрогнул. Но Такер это заметил.

– Не вижу смысла в этом вопросе, Бернс. Он же явно был не в себе и, может быть, даже забыл, что у него есть огнестрельное оружие.

– Может быть… – Бернс невозмутимо налил себе еще кофе. – А скажите, Кэролайн, он знал, что вы вооружены, что у вас есть в доме оружие?

– Трудно сказать… Я схватила «кольт», пробегая мимо гостиной, когда Остин еще не вошел в дом. Слава богу, револьвер был под рукой, потому что я практиковалась в стрельбе. И Сьюзи строго-настрого приказала мне всегда держать его заряженным. Но вот видел ли его Остин, я сказать не могу.

Бернс ограничился кивком.

– Ну, а если восстановить в памяти все, что произошло уже вне дома? В какой-то момент вы обернулись и выстрелили в него. После этого Остин уже наверняка знал об имеющемся у вас оружии. Он не делал попыток применить один из своих револьверов?

– Сейчас постараюсь вспомнить. Все это произошло так быстро…

Впрочем, тогда ей так не казалось. Наоборот, у Кэролайн было ощущение, что она бежит в какой-то вязкой мути. Все это напоминало замедленную, съемку в фильме ужасов или кошмарный сон, когда ноги вдруг становятся ватными и каждый вдох дается с трудом.

Она крепко сжала губы, стараясь отогнать кошмарное воспоминание.

– Когда я выстрелила в первый раз, мой «кольт» дал осечку. И Остин как ни в чем не бывало продолжал надвигаться на меня. Он выставил вперед нож и улыбался. Просто улыбался. Мне казалось, что я плачу, кричу или молюсь – не знаю, – а он все приближался и все улыбался… Потом я снова подняла револьвер, и тогда он сказал, что я агнец божий, готовый к закланию. И что все будет, как было с Эддой Лу. Что это должно быть, как с Эддой Лу…

– Вы уверены? – Бернс уставился на нее, не донеся чашку с кофе до рта. – Вы уверены, что он это сказал? Что все должно быть, как было с Эддой Лу?

– Да! – Кэролайн почувствовала, что ее начинает колотить дрожь. – Вряд ли я когда-нибудь смогу забыть, что он тогда сказал.

– Подождите минуту. – Такер положил руку на плечо Кэролайн. Он больше не мог выносить, как Бернс с удовольствием выворачивает ее наизнанку. – Признайтесь: вы ведь приехали сюда не за тем, чтобы получить показание, как был застрелен беглый сумасшедший. Это все для вас мелочь, ничтожное местное дерьмо, в котором не должен пачкать руки федеральный агент!

– Такер, пожалуйста…

– Нет, погоди. – И он яростно взглянул на Кэролайн. – Неужели ты не понимаешь, что его интересует только Эдда Лу? Эдда Лу и другие, а вовсе не ты. А к тебе это имеет только то отношение, что тебе удалось каким-то образом увернуться и не стать очередной жертвой маньяка.

– Очередной жертвой… – начала она и остановилась. Вся кровь отхлынула у нее от лица. – О господи, нож! Он не застрелил меня потому, что это должно было быть как с ней. Это должен был быть только нож…

– Да, вот именно – нож. Больше этого сукина сына ничего не интересует. А ведь ты, Бернс, кажется, обвинял меня в том, что я использую людей в своих целях. – Куда подевалась его ленивая манера говорить, растягивая слова? Голос стал ледяным, резал воздух, как обоюдоострое лезвие. – Но сейчас ты используешь Кэролайн, чтобы получить доказательства против Хэттингера. Используешь ее, чтобы распутать порученное тебе дело, но даже не потрудился ей об этом доложить!

Бернс аккуратно поставил чашку на блюдце.