С любовью, Лондон - Юлия Устинова (2019)

— Глобальное потепление… С этим сложнее, — задумчиво произнес он. — С одной стороны, я люблю, когда тепло, но перспектива последствий климатических изменений не радует. Мне бы не очень хотелось, чтобы за мной кто-то бегал с топором, задавшись целью плотно пообедать.

— Если тебя успокоит, обещаю, что я не стану этого делать.

— Почему? — с притворным разочарованием спросил Лондон.

Лишив себя удовольствия лапать парня за филейную часть, попыталась сквозь футболку нащупать складку на его животе, хотя бы одну.

— Ты слишком жилистый. Как такого есть?

— А кого, на твой вкус, стоит есть?

— Магуайра, например, — ухахатывалась, представляя себя бегающей с дубиной за Куртом, — он большой! Его на всех хватит!

— А ты опасная девушка, Кейт, — заметил Лондон.

— Да, когда я голодная, меня надо либо накормить, либо избегать. От греха подальше.

— Я запомню.

Он склонил голову и потянулся к моим губам, но я вовремя увернулась.

— Ты не ответил на последний вопрос, — напомнила ему. — Почему никто не зовет тебя настоящим именем?

Лондон отстранился и оперся о стол ладонями, положив их рядом с моими бедрами. Никаких улыбок, а взгляд стал цепким и настороженным.

— Потому что я так решил.

— И… почему? — снова спросила, пусть что-то внутри и подсказывало мне, что он не горит желанием общаться на эту тему.

— Скажи, о чем ты подумала, когда услышала, что меня называют Лондоном?

— Эмм, что… — припоминала свои первые впечатления о парне, — … у тебя есть предрасположенность к выпендрежу.

— Неплохо, — одобрил он. — А хочешь знать, как ведут себя некоторые, когда видят меня или слышат мое настоящее имя?

— Да, хочу. Я за этим и спросила, — уверенно ответила, нащупав его ладонь.

— Они смотрят на меня с жалостью и вспоминают пятилетнего ребёнка, которого мать оставила в супермаркете, потому что он ей нахрен не сдался, — без запинки произнес Лондон. В его голосе не было ни горечи, ни сожаления, лишь сухая констатация факта.

— Ой, извини… — в замешательстве промямлила, — … я не это имела в виду.

— Ты-то за что извиняешься? — удивился парень, приподняв уголок рта. — Да, Кейт, такая история, — ободряюще улыбнулся, — Ной Вудс – это, типа, чей-то забытый багаж или вещь, которую выбросили за ненадобностью. А Лондон – это я. Сам по себе. Ты понимаешь, о чем говорю? Или я сейчас похож на психа? — спросил, поглаживая мою ладонь.

— Да… то есть. Я понимаю… кажется.

— Ты сказала «кажется»?

Он снова уводил разговор не в то русло, так и не удовлетворив моего любопытства в полной мере. Поэтому я сказала:

— И всё-таки… Почему не Париж или Копенгаген?

Лондон поднял руку и бережно коснулся моей щеки, поглаживая кожу большим пальцем.

— А ты бы стала встречаться со мной, назовись я Копенгагеном?

— Нет, абсолютно! Я бы точно решила, что ты псих…

— Вот тебе и ответ, — пожал парень плечами.

— Могу я спросить… где она сейчас?

— Моя мать? — он вопросительно взглянул на меня и, дождавшись кивка, ответил, — она в Бостоне. По крайней, мере два года назад жила там. Не смотри так, Кейт, — парень выпрямил спину и смотрел с укором. — Я с детства не выношу этого взгляда. Не надо жалости. У меня все в порядке, я доволен жизнью. Тетя Роуз… она классная, а у Джорджа я могу тырить сигареты. У меня есть Олли, пусть она и вечно ворчит. Есть друзья… ладно, один друг, зато он… сильный и большой, — и я уже отчетливо понимала, что он дурачится, пытаясь придать нелепость серьезному разговору, — а еще есть… ты. Я просто везунчик.

Закончив на столь позитивной ноте свою отповедь, Лондон обхватил ладонями мое лицо и поцеловал, так нежно и влажно, как только умел.

За этим важным волнующим занятием нас и застукала мама во второй раз.