Дорога надежды - Анна Голон, Серж Голон

— Приступим! — молвила Анжелика, подсаживаясь к круглому столику и раскладывая на нем бумаги. — Господин Антремон — не такой уж дурной человек, однако ему не поручали бы выполнение столь тяжелых и неприятных обязанностей, если бы у него не оказалось естественной предрасположенности причинять неудобство ближнему. Тут, наверное, не обходится без особого пристрастия, пусть неосознанного, выведывать о человеке все, даже самое потайное, добиваться от несчастной жертвы безоговорочного признания своей вины… даже вымышленной. Кроме того, так он служит королю и господу Богу, именно в таком порядке, полностью соответствуя своему идеалу — святому Михаилу, разящему дракона, олицетворяющего Зло. Надо будет как-нибудь выложить ему все это, однако на сегодня у меня нет для этого сил, да и вряд ли светские укоры принесут хоть какую-то пользу. Нас преследует рьяно роющий землю кабан, и я могу себе представить, как он дорывается на большой глубине до чего-то такого, что мы предпочли бы видеть навсегда захороненным. Так что лучшее, что мы можем сделать, — это удовлетворить его потребность в точных сведениях. Порой служака, заполучив безупречные документы, которые он может с блеском подать наверх, на этом и успокаивается.

Она изо всех сил старалась развеселить и приободрить Дельфину, которую колотил озноб.

— И все же откуда взялся столь острый интерес и нашей судьбе?

— Я же говорю: компании, ссудившие денег на ваше плавание к берегам Новой Франции, и приказчики, ответственные за возмещение кредитов, предоставленных королевским казначейством на ваше размещение в колонии, хотят знать о судьбе своих денег и о том, принесла ли их щедрость хоть какие-то плоды. Вполне законное требование, да и не слишком неожиданное: администрация вообще не способна проявлять прыти в таких делах, а тут еще океан, который приходится преодолевать по несколько раз, поэтому нет ничего удивительного, что подобное расследование занимает три-четыре года.

Однако молодая супруга флотского офицера по-прежнему волновалась.

— Не возьму в толк, почему «Компания Богоматери Святого Лаврентия», или как ее там, смеет чего-то требовать. Почти все расходы на экспедицию взяла на себя герцогиня де Модрибур, а все эти общества и компании были созданы лишь для того, чтобы добиться официальных разрешений, в которых обычно отказывают частным лицам. Вместо того чтобы предъявлять какие-то требования, они должны чувствовать себя должниками мадам Модрибур.

— Так, значит, они ее наследники?

— Не было у нее наследников! Что до королевской казны, — продолжала Дельфина, — то она не понесла больших расходов, так что тут и расследовать нечего. Если мне не изменяет память, мадам, то это как раз вы с господином Пейраком пожаловали нам приданое, что-то сомнительно, что им потребовались уточнения, чтобы вернуть долг вам.

— Что верно, то верно!

— Остальное же — белье, разные мелочи, посуда — было получено благодаря благотворительности монахинь из монастыря Святого Семейства…

— Помню, помню… У вас острый ум. Дельфина, вас не застигнешь врасплох. Я передам ваши замечания господину Гарро, которому это все тоже кажется подозрительным. Правда, он утверждает, что еще подозрительнее другое: наше нежелание требовать какого-либо возмещения.

— В любом случае, как бы мы ни оборонялись, сомнение все равно не даст ему покоя, и он до нас доберется. Мы пропали…

— Вы сразу видите ситуацию в трагическом свете, Дельфина. Не надо тут же считать себя побежденной. Кто же этот победитель? Мы начнем с того, что составив список, который ни к чему больше нас не обязывает. Занятие не из приятных, согласна, но оно отнимет у нас не так уж много времени, зато потом мы сможем успокаиваться тем, что сделали все, что возможно, чтобы прогнать эти печальные воспоминания.