Дорога надежды - Анна Голон, Серж Голон

После своего ареста в Бостоне французский солдат Адемар, которого англичанин Фипс, а затем бостонский суд, не зная, как с ним быть, переправили в Салем, обратил на себя внимание хозяина «Голубого якоря», пожелавшего, не теряя времени, приставить его к своей кухне, а то и поручить ему следить за роскошной гостиницей, которую он намеревался открыть на правах владельца для знатных горожан и богатых проезжих иностранцев. Пока его разыскивали по всему континенту вплоть до Канады и подписывались бесчисленные бумаги, доставлявшиеся на лодках и кораблях, Адемар, успевший тем временем вступить в законный брак с могучей акадкой Иоландой, дочерью Красотки Марселины, согласился возвратиться к англичанам, однако на сей раз уже не в качестве военнопленного, а в расчете на карьеру, более соответствовавшую его природным способностям и более обеспеченную, чем служба солдата в армии французского короля, хотя это и умножало опасности, нависшие над ним, как над дезертиром и предателем родины.

— Значит, это по нашей вине, Ремона-Роже и моей, вам пришлось изменить планы и аннулировать ваши обязательства? — сказала Анжелика, разобравшись наконец во всей этой истории. — Хозяин «Голубого якоря» должен иметь на вас зуб! Разумеется, господин де Пейрак урегулировал этот вопрос со своим старым знакомым, однако…

— Там видно будет, — перебил ее Адемар, лишний раз дав понять, что чувствует себя в безопасности лишь под покровительством мадам де Пейрак.

Иоланда же не была уверена, что ей хорошо будет у англичан, поскольку отношения акадцев с Французского залива с ними всегда были по меньшей мере сложными: стоило лишь жителям какого-нибудь французского поселения заметить на горизонте английский парус, как они почитали за лучшее, подхватив свои кастрюли, бежать в леса к индейцам в ожидании, пока эти злосчастные бостонцы не опустошат их жалкие лачуги, хорошо еще, если дело обойдется без пожара.

Ныне на разноголосых и шумных берегах, на которых вода, как нигде, высока во время прилива, царил мир. Однако иные переживания входят в плоть и кровь, и Иоланда, акадка, была благодарна случаю, возвращавшему ее еще на один год в родные места.

Разобравшись с этим, Анжелика отложила до прибытия в Голдсборо решение вопроса о судьбе двух кормилиц, от которых зависело здоровье ее слабых детей. Иоланда была без ума от своего питомца Ремона-Роже, и ее собственный малыш, такой же крепкий, как она, с выпученными глазами и наивным взглядом отца, ничуть не ревновал к маленькой человеческой личинке, делившей вместе с ним молоко материнской груди.

Но входило ли в планы акадской четы зимовать вместе с караваном в Вапассу?

Этот вопрос пока оставался открытым.

Он не был решен и маленькой индианкой, кормилицей Глориандры, и всей семьей старого Шаплея.

Но всех устраивала передышка морского путешествия, ибо, если не воспользоваться днями, проведенными в открытом море, освободившись от обязательств, принятых на одном берегу, и не подпав под те, которые ожидают вас на другом, если не отдаться ощущению свободы и раскованности, то таких мгновений может больше и не представиться.

Многие желали узнать рецепт крабных палочек в сметане, что-то вроде испеченного в духовке паштета или пирожков, поджаренных в масле с жирной начинкой из крабов, сваренных в рыбном бульоне, к которым затем добавлялись сметана и перец. Сметана входила также в состав теста, замешенного на яйцах, желательно индюшачьих, гусиных, утиных или цесарки, но только не куриных, а масло должно было быть ореховым или подсолнечным. Помимо щепотки соли, в тесто, чтобы оно было сдобным, добавлялись две ложки соды, залегавшей слоями вдоль всего побережья, которая придавала ему, в сравнении с пивными дрожжами, несколько иной характер брожения. Есть их надо было горячими, разумеется, приправленными сметаной и посыпанными толченым сахаром, или залитыми патокой, или на худой конец — кленовым сиропом.