Любящее сердце - Мэри Бэлоу

Торнхилл сделал шаг назад и отпустил руку, которой опирался о ствол.

– Вы можете выбрать кого захотите, – сказала Дженнифер, не отрывая взгляда от графа.

Он был красив и высок, отлично сложен и обладал каким-то чарующим обаянием. Любая женщина, стоило ей чуть-чуть узнать его, влюбилась бы безоглядно. Если, конечно, она уже не отдала свое сердце другому, как это случилось с ней.

Торнхилл усмехнулся. Казалось, ее предложение его здорово позабавило,

– О нет, вот тут я с вами не согласен. Есть по крайней мере одна особа, до которой мне не добраться. А сейчас позвольте мне проводить вас на террасу. Чай скорее всего уже подан, и все, кто был на реке, вернулись в парк.

– Да, конечно.

Внезапно Дженнифер стало грустно и плохо. Она упала духом, вместо того чтобы почувствовать благодарность и облегчение. У графа оказалось больше здравого смысла, чем у нее. Хорошо, что он так умеет владеть собой. Но ей было грустно. Он, кажется, проявлял к ней интерес, а она ничего не могла предложить ему взамен, поскольку была помолвлена с другим. И плохо оттого, что она мечтала о таком свидании, но только не с Торнхиллом, а с Лайонелом. Каким совершенным было бы ее счастье, если бы поцелуи во время бала, этот волнующий разговор в саду – все это произошло бы с Керзи. Если бы с Лайонелом, а не с Торнхиллом они стали друзьями.

Она так сильно, так крепко любила Лайонела. Но теперь она уже начинала понимать, что их любовь не похожа на сказку. Ни ее жениху, ни ей самой отношения не давались просто. Они оба согласились с тем, что хотят этого брака, и оба верили, что любят.

И все же было бы лучше, если бы они больше подходили друг другу по характеру. Теперь Дженнифер знала, что в обществе мужчины можно чувствовать себя более уверенно, беседовать непринужденно на разные темы. Но, увы, Лайонел не был тем мужчиной, с которым ей было легко разговаривать.

Она любила его, но он так и не стал ей другом. Возможно, ей придется поставить перед собой цель стать его другом и добиваться этого уже после того, как они станут мужем и женой. В этом нет ничего плохого. Чтобы жизнь имела смысл, нужно стремиться к осуществлению задуманного.

Виконт Керзи уже был на террасе. Он стоял с Самантой и еще несколькими молодыми людьми. Дженнифер показалось, что все они обернулись и смотрят на них с Торнхиллом, идущих через газон к накрытым столам. И тут – слишком поздно, разумеется, – Дженнифер пришло в голову, что они поступили неразумно, направившись к террасе прямо из сада.

Граф Торнхилл не стал задерживаться, проходя мимо Керзи. Прощаясь, он, казалось бы, сделал все, чтобы поставить ее в самое неловкое положение, хотя, как хотелось верить Дженнифер, он сделал это не нарочно. Он взял ее правую руку в свои ладони, посмотрел на нее так, как в саду, и тихо, но достаточно слышно во внезапно наступившей тишине, ознаменовавший их приход, сказал:

– Благодарю вас, мисс Уинвуд, за то удовольствие, которое вы доставили мне своим обществом.

Слова в таких случаях вообще ничего не значат. Именно это должен сказать каждый воспитанный джентльмен даме, с которой он танцевал или прогуливался. Но у Торнхилла они прозвучали так, будто он благодарил ее за нечто весьма личного свойства. А может, она сама все придумала? Дженнифер не могла избавиться от чувства вины за то, что едва не произошло. Нет, все-таки не показалось. Он произнес слова прощания особым тоном, так, что каждому из присутствующих стало ясно, что они провели немало времени вместе и остались довольны друг другом. Дженнифер подавила в себе желание пуститься в объяснения, растолковывая окружающим, что граф ничего такого не имел в виду.