Голубая звезда - Ким Болдуин, Ксения Алексу (2010)

Крис была ужасно удивлена, увидев горькое разочарование на лице Энджи. Они стояли лицом к лицу, и она поняла, что нахальство Энджи было напускным. Не более чем маска, скрывающая какие-то особые страдания. Ей ужасно хотелось сделать что-то — что угодно, — чтобы эта боль ушла. В этот момент Крис заметила белый кусочек шпаклевки, застрявший в волосах Энджи. Не задумываясь, она потянулась вынуть его.

— У тебя тут большой кусок этой… — и она остановилась на середине предложения, увидев взгляд Энджи, направленный на нее. Крис приходилось видеть этот взгляд желания с характерной поволокой много раз в жизни, но очень редко он оказывал на нее такое воздействие. Это было лаской взгляда, которую Крис ощутила всем телом, до кончиков пальцев на ногах, и ее охватила приятная дрожь.

Еще немного, и она убрала бы руку, если бы Энджи не накрыла ее своей.

— Почему тебе это так сложно дается?

Они продолжали смотреть друг на друга, обе дышали тяжело и глубоко.

Крис не стала притворяться, что этот вопрос смутил ее. Она прекрасно знала, о чем Энджи спрашивает.

— Не знаю, — наконец проговорила она, едва узнавая звучание собственного голоса — низкое и горькое.

— Скажи мне… когда узнаешь. — Энджи бессильно опустила руку и, не дожидаясь ответа, направилась вверх но лестнице, в свою комнату.

Глава тринадцатая

Вернувшись в свою комнату, Крис разделась, намереваясь лечь спать. Каждый мускул ее усталого тела молил об отдыхе, но сознание этого никак не позволило бы. Воспоминания о поцелуе Энджи, о голоде в ее глазах, разбередили душу, и оставили Крис сгорать от желания. Этот проблеск уязвимости за фасадом грубости и беспечности расставил все по местам, им и объяснялось притяжение. Крис ужасно хотелось узнать американку лучше, ведь теперь она знала, что интерес взаимный.

События прошедших суток с бешеной скоростью прокручивались у нее в голове. Энджи, снявшая ее с трамвая, потом целующая ее. Ни знака, ни причины. Как будто у нее на то были все права, как будто она знала, что Крис не будет иметь ничего против. Загадочная американка. Но ведь Крис и не имела ничего против, так? Несмотря на все возможные отговорки, ей ведь все это нравилось. Слишком сильно нравилось, это факт.

О чем бы Крис ни пыталась подумать, в ее сознание вторгались воспоминания о том, как целовали эти роскошные губы. Она говорила себе, что это всего лишь поцелуй, но было в нем что-то, что зацепило Крис, что-то помимо таинственности самой Энджи. Может быть, она и была пьяна, но в этом моменте близости с Энджи было ощущение дежавю, что одновременно волновало и смущало Крис. А натянутый разговор на лестнице смущал еще больше.

Они танцевали на самом краю чего-то мощного и неведомого, но такого… верного. Энджи предоставила ей право решать, получится ли что-нибудь из этой внезапной искры симпатии, которая росла день за днем. И снова Крис вспомнила о тех мгновениях на мосту, и в грудной клетке словно начали биться хрупкие крылья бабочек. Пытаясь вытеснить навязчивые мысли об этой женщине, Крис подумала о том странном типе, который следил за ней в ресторане. Почему он не подошел? Не заговорил с ней? Казалось, он просто спокойно смотрит, и все. Его повеление было нетипичным для обычного «мужчины-охотника».