Когда умирают боги - Кэндис Проктор (2009)

Себастьян зашлепал дальше, теперь уже не прилагая старания, чтобы двигаться бесшумно. Он скользил по грязи, задевая головой за кирпичный свод, и слышал за спиной преследователей — Портланд и его люди тоже шлепали по грязи, тяжело дыша. Слабый свет от фонарей прыгал по грязным, сырым стенам туннеля, выискивая, не спрятался ли он в какую-нибудь нишу.

Вскоре Себастьян вышел на пересечение с другим туннелем, уходившим резко вправо. Этот туннель был повыше и пошире, и в первую секунду Себастьян решил свернуть в него.

Он давным-давно перестал ориентироваться, но, замерев на распутье, почувствовал, что воздух в широком туннеле неподвижен и мертв, тогда как откуда-то снизу, с другой стороны, тянуло сквозняком.

Он свернул налево.

Он перестал опираться о стены и намеренно зашагал по самому центру, где протекал ленивый ручеек. Вода должна была скрыть его следы и направление движения.

Идти вброд даже по мелкому ручью стало тяжелее, тем более что с каждой минутой вода прибывала. Да он и не осмеливался чересчур ускорять шаг: малейший звук мог выдать, в какую сторону он пошел. Так он преодолел следующие двести-триста футов. Потом огни за его спиной заметались, а шум преследования затих.

Себастьян сразу остановился и замер. Он так тяжело дышал, что даже удивился, как это Портланд со своими головорезами его не услышал.

— Сукин сын! — выругался Портланд. — Куда он направился?

Себастьян дышал ртом, стараясь не реагировать на зловоние. Мимо проплыла раздувшаяся дохлая собака. Оглядевшись вокруг, стоя в сыром и тесном канале, он ощутил, что за ним следят сотни глаз, поблескивают, как бусинки в темноте. Крысы, понял Себастьян, десятки, сотни крыс. — Нам придется разделиться по двое. Бледлоу, ты и Хэнк идите вперед. Рори, пойдешь со мной.

Снова послышались шаги по воде. Себастьян осторожно продолжил путь, но ему приходилось двигаться тише, чем раньше, чтобы двое преследователей, убедившись, что он в этом канале, не позвали своих товарищей. Туннель, по которому он брел, уходил под углом вниз, становясь просторнее по мере того, как он приближался к реке. Теперь идти стало легче — больше не нужно было пригибать голову. Но вода прибывала все сильнее, сначала достигла края ботфортов, а потом заплескалась на высоте бедер.

Впереди раздавался шум стремительно бегущей воды. Потянуло холодным сквозняком, который принес с собой другие ароматы: к кислому зловонию серы и разложения примешался соленый запах реки. Свернув за угол, Себастьян увидел, что впереди него туннель переходил в другой, побольше. Он был шире и ровнее, чем труба, по которой он шел, но и выглядел старше — вероятно, его соорудили еще во времена Средневековья. Построили его из камня, а не из кирпича, в самом центре находился глубокий сток, через который несся широкий поток воды, причем так быстро, что в воздухе завис туман.

На пересечении двух туннелей образовался бассейн, довольно широкий, так что вода в нем находилась только в центре, окруженная со всех сторон плоскими берегами вязкого ила. Обнаружив неглубокую амбразуру в кирпичной стене, Себастьян скрылся в ней, достал из-за голенища кинжал и принялся ждать, когда с его укрытием поравняются двое преследователей.

Ждать пришлось недолго. Первым прошел господин с римским носом, которого Себастьян видел в Смитфилде. Портланд называл его Бледлоу. На вытянутой руке перед собой он нес фонарь, который так сильно раскачивался, что свет пьяно прыгал по скругленным стенам и потолку. Себастьян затаил дыхание и позволил ему пройти.

Девлин сжимал в ладони гладкую твердую рукоять кинжала, чувствуя, как сквозь мокрую от пота одежду просачивается холод сырого подземелья. Себастьян ждал второго — темноволосого, морщинистого громилу со Стрэнда — и дождался. Тот миновал амбразуру, неловко скользя по неровным кирпичам, и даже не услышал, как Себастьян вышел из укрытия.