Приманка для хищника - Сара Харви (2004)

лучшего друга Джеми, в результате с горечью обнаружила свою полную сексуальную невидимость для представителей противоположного пола. Бесчувственный объект моей любви, переполненный тестостероном подросток, без конца подшучивал над моей влюбленностью.

18 лет Очередной удар судьбы — непродолжительный роман с мужчиной старше меня закончился разрывом и горами зареванных платков.

19–21 год Университет — непрекращающийся флирт, объятия украдкой, но дальше дело не идет, пока на выпускном балу не происходит воссоединение с Кельвином, — в отместку за два года моих девичьих страданий я соблазняю его и бросаю, как перчатку.

22 года Саймон, и этим все сказано.

23–24 года Веселье, флирт, друзья и большой жирный ноль в графе «серьезные отношения».

Ну да. на любовном поприще я особых успехов не добилась, ну и что такого, я вас спрашиваю? Я вообще не уверена, что хочу влюбляться без памяти. Подобные чувства труд но контролировать, а бесконтрольные эмоции приносят одни огорчения.

И потом, каковы шансы встретить настолько подходящего человека, чтобы провести с ним остаток жизни, учитывая, как сильно ты сама меняешься в этом возрасте?

Это то же самое, что сказать: «Я буду носить одну и ту же прическу всю жизнь, потому что сейчас она мне идет». Только вообразите себе такое. Те, чья молодость пришлась на семидесятые, разгуливали бы с огромными начесами, а что касается восьмидесятых… думаю. Мадонне пришлось бы за многое ответить!

Мама старается свести меня с Саймоном с той же настойчивостью, с какой она пытается запихнуть меня в наряды от Лоры Эшли, в то время как мне хочется наслаждаться Донной Каран, отрываться с Николь Фари или терять голову от Москино.

Я вот что пытаюсь сказать: я не знаю, чего хочу, но знаю, чего не хочу, и пока этого вполне достаточно — и для мамы, и для меня.

На кухне Ники энергично размешивала что-то в миске деревянной ложкой и смотрела «Юного шеф-повара» по портативному телевизору.

— Двенадцатилетние сопляки готовят потрясающее суфле за полчаса, а у меня даже тесто для йоркширского пудинга не получается, — вздохнула она.

— Дай я попробую. Мама утверждает, что я еще не вышла из детского возраста.

Я забрала у нее миску и начала с удвоенной энергией размешивать тесто.

— Хорошо провела время? — с сарказмом спросила Ники, наблюдая, как я разбрызгиваю тесто по кухне.

— О да, просто великолепно. — Я усмехнулась. — Мама считает, что на данном этапе жизненного пути я должна быть замужем за акулой бизнеса, иметь штук пять детей, вести светскую жизнь принцессы Монако, а в карьерном плане наступать на пятки Биллу Гейтсу. А раз всего этого у меня нет, я просто нарыв на теле общества.

Ники налила мне вина из огромной бутылки, которую успела наполовину выдуть, уселась за стол и принялась чистить горох.

— Значит, обед прошел хорошо?

— Не спрашивай.

— Все так плохо?

— Даже хуже. Она подстроила совершенно случайную встречу с Саймоном в ресторане.

— Саймон… Ты ведь не Саймона Рафферти имеешь в виду?

— Именно его. Единственного и неповторимого, занудного болвана. Я чуть со стула не свалилась от неожиданности, думала, я сплю и вижу кошмарный сон. Похоже, это часть ее хитрого плана, призванного втянуть меня в респектабельную, нормальную человеческую жизнь. Видимо, Саймой Рафферти является обязательным элементом этой жизни, хотя я этого постичь не в состоянии. Не знаю, с чего она взяла, что он просто создан для меня.

— Но он просто идеальный вариант, моя дорогая. — Ники довольно сносно изобразила мою маму. — У него надежная, респектабельная работа, свой дом в хорошем районе, хорошая семья, никаких скелетов в шкафу, никаких болезней, он даже гладит трусы…

— А почему ты мне раньше не сказала? Бронируй места в ресторане, я выхожу за него завтра.

— У тебя что, плохое настроение?

— С чего ты взяла?