Тайна в наследство - Джуд Деверо (2011)

Так Уэллс-Крик узнал, что Фрэнк и Родни выросли в нищете, и к ним снова приклеилось злополучное прозвище «деревенщины». В Кэлберне ни для кого не было секретом, что Кайл Лонгейкр ненавидит своего деспотичного отца, любившего хвалиться своим богатством. В его родном городе люди мирились с хвастовством Стэнли Лонгейкра и его скверным характером, потому что хотели покупать построенные им дома. Но когда об отце Кайла узнал Уэллс-Крик, ученики школы начали потешаться над Кайлом, хоть и за глаза. Возможность стать президентом класса была для него потеряна навсегда.

И хотя никто не знал этого наверняка и не мог проверить, все думали, что Таддеус Оверлендер круглый год ходит в футболках с длинными рукавами, чтобы скрыть синяки, оставленные руками отца-фундаменталиста. В школе перешептывались о странных религиозных службах, которые посещал Тадди.

Харперу приписывали «влюбленность» в Кайла — и это в 1953 г ., когда никто еще не задумывался, в чем может проявляться подобная любовь.

И наконец. Фредерик Берджесс, в четырехлетнем возрасте ставший убийцей. Весь Кэлберн знал историю Берджесса, которого обычно звали по фамилии, и его старшего брата Бобби. Бобби Берджесс принадлежал к детям, в равной мере наделенным способностями к спорту и к науке. Он возглавлял дискуссионную команду и был капитаном футбольной команды, а по воскресеньям учил читать детей из малоимущих семей. 12 июля 1940 г . шестнадцатилетний Бобби мыл отцовскую машину, в салоне которой играл его четырехлетний брат Фредерик. Очевидцем дальнейших событий стал сосед: малыш, подражая отцу, дернул рычаг переключения передач. Припаркованная на площадке с уклоном машина покатилась назад, придавила ногу Бобби и переехала его, вызвав мгновенную смерть.

Фредерику не досталось ни интеллекта, ни спортивных способностей покойного брата. В Кэлберне поговаривали, что родители возненавидели младшего сына за то, что отнял у них любимца. Один житель города уверял, что отец Берджесса часто повторял, что лучше бы его младший сын вообще не появлялся на свет».

Бейли оторвалась от книги.

— Не могу больше, — призналась она, захлопывая ее. — Старшие классы и без того нелегкое испытание, а эти дети прошли через сущий ад.

— Почему же тогда после школы их жизнь не наладилась, а, наоборот, изменилась к худшему?

— Не знаю, — задумчиво ответила Бейли. — Может, так распорядилась судьба. Адрес помнишь?

— Да, — рассеянно кивнул Мэтт.

— А ты что читаешь? — Бейли положила голову к нему на плечо.

— Ничего, просто думаю, что все нити сходятся к «Золотой шестерке». Где ни копнешь, поблизости вечно оказывается кто-нибудь из этих шестерых.

— И твой отец… — тихо произнесла Бейли.

— Все это случилось еще до того, как он стал моим отцом. Знаешь, мне кажется, чем больше мы о них узнаем, тем выше вероятность, что мы найдем человека, которому Мэнвилл доверял как никому другому.

— Если этот человек еще жив, — уточнила Бейли.

— Да, если жив, — согласился Мэтт.

Глава 27

— Раньше его никто и никогда не навещал, — сказала медсестра Бейли и Мэтту в вестибюле дома престарелых. — Точнее, заезжали коллеги, но родные — ни разу.

— А где он работал? — спросил Мэтт.

— В школе, футбольным тренером. — Медсестра смотрела на них так подозрительно, словно желала узнать, почему посетителям этот факт неизвестен. — Если он ваш дядя… — наконец начала она, глядя на Мэтта.

— Семейная вражда, — перебил ее Мэтт. — Такое случается, вы же понимаете.

— Конечно, конечно, — согласилась она, остановившись возле двери. — Итак, теперь наши правила: если вы чем-нибудь расстроите его, а он очень болен, вам придется уйти. Ясно?