Последняя королева - Гортнер Кристофер Уильям (2006. 2008)

Мне нравилось, когда меня сравнивали с моей тезкой, покойной королевой. Хотя она умерла еще до моего рождения, ее любовь к Арагону и моему отцу была известна всем. Говорили, будто она стремилась к браку моих будущих родителей еще за долгие годы до их встречи, предвидя, что вместе их ждет более великая судьба, чем по отдельности.

– Да, правда. Для моей матери не было ничего важнее в жизни, чем преданность стране. Она говорила мне, что это единственная любовь, которая остается навеки. – Отец погладил меня по руке. – Так что, если не хочешь выходить замуж за эрцгерцога, мы не станем тебя принуждать. Сколь бы ни был важен этот брак, я не потерплю, если он сделает тебя несчастной.

Я молчала, размышляя над его словами. Ждала величайшего облегчения, но оно не приходило.

– Мама говорила, что Франция угрожает Арагону и мы должны показать нашу силу. Это действительно так?

– Ах, madrecita, какое это имеет значение? Если ты этого не хочешь, пусть все остается как есть.

– Но это имеет значение. Для меня. Я хочу понять.

– Ну хорошо. – Отец потер подбородок. – Ты знаешь, что, хотя мы с твоей матерью – титулованные монархи Испании, мое королевство Арагон остается независимым. Но на самом деле наш союз должен сохраняться ради блага страны. Это должен обеспечить твой брат, но еще недавно Арагон и Кастилия были заклятыми врагами и гранды строили заговоры против короны и кортесов.

– Да, я знаю, – кивнула я. – Но потом вы с мамой поженились и сделали Испанию сильной.

– Верно, но некоторые рады были бы нашему падению, чтобы ввергнуть страну в беззаконие. Мы отобрали свободы у знати, уменьшили владения и заставили грандов поклясться в верности нам, поставив ее выше собственных интересов. И тем не менее мы не добились бы успеха без их поддержки, и многие готовы заключить за нашей спиной союз хоть с самим Люцифером, лишь бы сокрушить нашу власть. К тому же Арагон когда-то в борьбе за Неаполь проиграл Карлу Французскому.

– Но ты же отвоевал его назад. Неаполь теперь твой, по договору.

– Как ни прискорбно, договоры во многом зависят от того, кто их подписывает. Будучи в Арагоне, я получил известие о смерти моего старого врага Карла. Своим наследником он назвал двоюродного брата Луи Орлеанского. Луи – истинный Валуа, и понятия совести для него не существует. Он презирает мои права на неаполитанские владения и уже объявил, что готов сражаться за эту землю. Любая война, которую он начнет за Неаполь, станет войной против Испании.

Я тут же вспыхнула:

– Если он объявит войну, мы победим его, как победили мавров!

– Увы, все не столь легко. Неаполь – ворота к африканским торговым путям. Он далеко, и Луи знает, что мы не можем позволить себе вести войну на два фронта, не опустошив казну и не открыв Арагон для атаки французов. Не забывай, Арагон граничит с Францией и Италией. Луи может провести свои войска прямо через мое королевство. Боюсь, как только его коронуют, он именно так и поступит. Он заставит нас разделить наши силы, а у нас нет ни денег, ни людей.

Я сжала кулаки, представив, как орды французов вторгаются в королевство отца – так же, как с незапамятных времен, движимые неутолимой жаждой разрушений и крови.

– На самом деле все просто, – продолжал отец. – Мы с Изабеллой израсходовали казну на Крестовый поход против мавров, а кортесы как с той, так и с другой стороны отказываются одобрить дальнейшее повышение налогов. Они в своем праве – от их имени говорит простой народ, и, в отличие от других монархов Европы, мы правим с их согласия. Испания отдала все, что у нее есть, а война стоит денег, и немалых. Отсюда и браки с Габсбургами.

– Габсбурги дадут нам денег на войну с Францией? – Я нахмурилась.