Девлин остановил машину напротив церкви, которая стояла на склоне холма в дальнем конце деревни. Пока они ехали по деревне, навстречу шли люди, возвращавшиеся с утренней службы, и, когда они вылезли из машины, возле церкви уже никого не было. Девлин взял Кэтрин за руку и повел было к церкви.

— Но ты же говорил…

— Я только проверю обстановку, а внутри не останусь. Буду ждать тебя в машине, и, прошу, не задерживайся слишком долго.

Когда они подошли уже к самому крыльцу, Девлин сунул в руку Кэтрин деньги.

— Тебе они могут понадобиться.

Он снял темные очки, панаму и вошел в церковь вместе с ней. Она заметила, как глаза Девлина быстро оглядели скамьи и двух женщин, которые сидели впереди и разговаривали, а мальчик лет трех терпеливо ждал их, играя в проходе с машинкой. Свечи горели с одной стороны алтаря, как раз в этот момент пожилой мужчина дрожащей рукой ставил еще одну свечу. Девлин взглянул на Кэтрин.

— Жду тебя в машине.

Он повернулся и вышел. Кэтрин обернулась и посмотрела ему вслед. Ее охватило волнение, вызванное как пребыванием в церкви, так и относительным молчанием Девлина. Она увидела, как он остановился на крыльце, и поняла, что сейчас Девлин тщательно осматривает церковный двор. Затем он надел панаму и очки и ушел.

Кэтрин решила тоже поставить свечку. Она не была католичкой, но это не имело значения. Свеча была символом света и любви, и ей нужен был этот символ, который вдохновил бы ее и дал надежду.

Кэтрин медленно подошла к высокой тумбе, на которой стояли несколько зажженных свечей, а рядом находились незажженные свечи и маленький ящичек с надписью: «Свечи, пять франков». Она разжала ладонь и посчитала деньги, которые ей дал Девлин. Тридцать франков, более чем достаточно. Он будто прочитал ее мысли. Кэтрин улыбнулась про себя, опуская монеты в прорезь ящичка. Девлин, как видно, понял, что она собирается ставить свечки. Надо поставить четыре: одну за отца, одну за Луизу, одну за себя и одну за Девлина, который, похоже, больше их всех нуждается в помощи. Кэтрин зажгла все четыре свечи, нанизала их на маленькие иголочки и опустилась на колени возле ближайшей скамьи.

Сейчас она была в церкви одна, пока ставила свечи, все остальные прихожане ушли. Стоя на коленях, Кэтрин чувствовала, как ее охватывает спокойствие и умиротворенность. Она подняла голову и посмотрела на яркие огоньки свечей, но все расплывалось от слез, которые наполнили ее глаза и стекали по щекам. Кэтрин прочитала благодарственную молитву и попросила у Господа, чтобы здоровье и память вернулись к ее отцу. Затем помолилась за Луизу, за Девлина, чтобы он разгадал все загадки, не дававшие ему покоя, и узнал то, что хотел узнать. А в конце Кэтрин помолилась за то, чтобы, когда настанет момент, она смогла с благодарностью отпустить его. Пусть с ним останется ее любовь, пусть он будет счастлив, пусть ничего с ним не случится.

Девлин увидел, как из церкви вышли женщины с ребенком и пожилой мужчина. Однако существовала вероятность того, что кто-то мог там прятаться.

— Проклятье, — пробормотал Девлин, швырнул панаму на заднее сиденье, снова направился к церкви и поднялся на затененное крыльцо.

Оттуда ему было прекрасно видно, как Кэтрин зажигает свечи. Она стояла к нему спиной, но в любом случае на крыльце было так темно, что Кэтрин со своего места не смогла бы заметить его. Ведь она хотела, ей нужно было побыть одной. Девлин с уважением отнесся к ее желанию, но все же сейчас не мог оторвать глаз от Кэтрин. Четыре свечи? Интересно, за кого. В прошлый раз, когда Девлин тайком приезжал к Луизе, она тоже попросила сопроводить ее в церковь, и, как сегодня, тогда в церкви тоже никого не было. Тогда Луиза ставила тоже свечи, но он не спрашивал, за кого.