Знак Ворона - Дмитрий Вересов (2003)

— Мне не безразлично, кто и как будет влиять на решения, принимаемые леди Морвен, — ответил Макмиллан, — но мне со всей очевидностью ясно, что господин Цорес уже имеет кандидата в женихи нашей Бетриббсе, и уж он-то, в смысле господин Цорес, мыслит себя именно тем регентом, кто будет держать руку на главных рычагах…

— Поэтому мы и собрались, чтобы договориться об условиях контроля за властью, — сказал Петти-младший, уже не вскидывая головы, а, наоборот, опуская голову на грудь, так что все пять подбородков его вздулись в один сплошной жировой шарф вокруг необъятной шеи.

— Что ж, будем сговариваться, — сказал Макмиллан примирительно.

— Будем оговаривать кондиции, — подтвердил Петти.

Петти, кстати, помнил, помнил, как и положено хорошему адвокату во время затяжного процесса, что Цорес тоже не юрист по своему образованию и вообще учился не в Гарварде, и не в Англии с ее аристократическими Кембриджем и Оксфордом, но еще перед Второй мировой, до оккупации немцами Парижа, окончил курс “Эколь экономик”… И потом едва ноги унес от немцев, спрятавшись в Швейцарии у своего дяди — по линии баронов Ротшильдов.

— Здесь может выйти затруднение, — сказал Петти, — леди Морвен может отказаться выйти за иудея.

— Мой сын католик… Выкрещенный католик, если угодно.

И если угодно, он выкрестится в буддисты или в коммунисты… если это будет выгодно Ордену, — сказал Цорес.

— Без меня меня женили, — по-русски прошептала Татьяна, когда Петти с Макмилланом, прибыв в Морвен-хаус, передали ей текст меморандума.

— Мадам, давайте говорить начистоту, — начал Макмиллан, — вы дама более чем просто умная, вы наделены, безусловно, неординарными интеллектуальными способностями, поэтому мы и апеллируем не к женским струнам и химерам эмоционального свойства, а к разуму…

— И в то же время начинаете с пошлых комплиментов, — отпарировала Леди Морвен.

— Пошлых? Вы находите похвалу вашей сообразительности пошлыми комплиментами? — изумился Макмиллан. — Но разве лучше было бы мне начать с восхищения вашим внешним видом и нарядами? Мадам!

— Бросьте, Макмиллан, все наши отношения настолько заформализованы, что порой я сама себе кажусь существом не живым, а некой механической тварью, железной куклой, которую посадили на трон, дабы она исполняла определенные па, когда часики внутри зубчиком пружину отпустят и органчик заиграет, это, как видели, в средневековых часах, в Праге, когда в полдень все святые выезжают из замка и двигают руками, делают дансе и даже рты раскрывают…

— Вот-вот, — закивал Макмиллан, — вы совершенно правильно ухватили суть вещей, разве что прибегнув к образу, к ассоциации, но суть выразили совершенно ясно, суть в том, что власть, сконцентрированная в одних руках, она формальна, то есть конкретика власти выражается в формальных отправлениях каких-то конкретных действий…

— Например, официального появления королевы перед подданными, со всеми символами: короной, горностаевой мантией, скипетром в руках, — закивала Леди Морвен.

— Именно, именно, — подтвердил Макмиллан, — именно, дорогая Бетриббс, вы ухватили самую суть, и мы хотели бы развить тему…

— Вы полагаете, что я в чем-то нарушила наши соглашения и настала пора вручить мне черную метку? Так?

— Если начистоту, — встрял Петти, — и это хорошо, что разговор у нас пошел начистоту, мы опасаемся, что такой момент может наступить, и так как мы не заинтересованы в крайних мерах, особенно после произошедшей в этом году смены руководителя Капитула, то мы бы хотели договориться…

— А с моим супругом вы не договорились? — спросила Татьяна, глядя Петти прямо в глаза.

— Мы должны соблюдать некие правила и условности, — заметил Макмиллан.

— То есть, предупреждая меня о том, что в случае конфликтной ситуации вы меня убьете, вы в то же самое время хотите, чтобы мы соблюдали формальности в жизненно важном разговоре? — спросила Татьяна, чувствуя что лицо ее наливается кровью.