Красные листья - Полина Саймонс (1999)

Правда, в их разговоре была одна странность: вопроса о том, как, собственно, погибла Кристина, они совершенно не касались, эта безделица вроде бы их абсолютно не интересовала.

Спенсер вдруг вспомнил, как они пили горячий шоколад в ВКА на прошлой неделе… Ведь это было совсем недавно. Какое впечатление произвела на него тогда Кристина? Не как девушка, а с точки зрения своего материального положения.

Было совершенно ясно, что она на мели. Кристина ездила на старом «мустанге», покупала подержанные учебники, потому что не могла себе позволить новые. У нее в бумажнике оказалось только три бумажки по одному доллару. Сказала ли она хоть единой душе, что станет обладательницей девяти миллионов долларов? А если нет, то почему? Вот если бы Спенсеру подвалило девять миллионов долларов… Черт возьми, да если бы ему подвалило девятьсот долларов, он бы рассказал об этом всем. А уж Уилли — определенно. Но Кристина не сказала об этом трем своим самым близким друзьям. Почему?

Он повернулся и вышел из комнаты. У двери стоял Уилл.

— Она чего-то боится, Спенс? — спросил Уилл.

На мгновение Спенсеру показалось, что Уилл прочитал его мысли и говорит о Кристине. Затем он сообразил, что тот имел в виду Конни.

— Я что разговаривал сам с собой? — спросил Спенсер.

— Нет, ты просто думал вслух, — сказал Уилл, подходя ближе к Спенсеру. — Все это время я стоял за твоей спиной. — Уилл положил Спенсеру на плечо руку. — Ты принимаешь все это слишком близко к сердцу, О'Мэлли. Что это на тебя нашло?

Спенсер прошелся ладонью по своим коротким волосам и успокоил:

— Ничего, дружище.

— Расслабься. Мы расколем их. Ты расколешь их всех. Я знаю. Докопаешься.

— Докопаюсь?

Уилл кивнул:

— Здесь есть что-то еще. Что-то еще, помимо денег.

— Согласен.

— Такое ненормальное напряжение между этими ребятами, которые вроде бы близкие друзья.

— Да.

— Я думаю, насчет денег они действительно ничего не знали. Ты видел их лица? Я следил за ними. Альберт чуть не упал со стула. Конни вела себя так, как будто ее кто-то сильно ударил. Джим закрыл глаза: он тотчас же понял — наверное, единственный из них, — что это для него значит. Я скажу тебе, Спенс: тут не деньги.

— Не знаю, Уилл. Может быть, когда денег так много, то они уже перестают быть деньгами?

— Может быть, О'Мэлли. Смотри сам: Альберт заходит в комнату Кристины. Возможно, она была уже голая — это вполне вероятно, — возможно, он завязывает ей шнурки на ботинках. Конни обнаруживает, что Альберта нет в его комнате, и начинает сходить с ума от ревности. Поэтому неудивительно, что она в час ночи с одержимостью ненормальной пускается на его поиски по всему общежитию. — Уилл говорил тихо, но теперь понизил голос еще на порядок. — И почему Конни все время так взволнована? Она не перестает щипать брови, наверное, скоро все выщиплет.

— Да, я это вижу. Но, Уилл, где в это время находится Джим?

— Спит.

— Отлично. Если Джим спит, где находится Альберт?

— А разве ты не говорил, что с Альбертом вроде бы все ясно?

— Нет, — сказал Спенсер. — Я этого не говорил. Ничего тут пока не ясно. Просто меня больше интересовала Конни.

Уилл решил направить разговор в другое русло и заявил:

— Трейси, до сих пор мы были так сильно озабочены поисками мотивов, что забыли главное — надо искать убийцу. Что, если это был какой-нибудь сумасшедший маньяк? А что, если кто-то еще с ненормальной психикой — а разве таких мало? — знал, что она имеет обыкновение в пургу ходить голая по перилам моста, и поджидал ее, а потом затащил в кусты, изнасиловал и вынужден был убить, потому что она жутко вопила?

Спенсер сокрушенно покачал головой, с ходу отвергая эту версию: