Красные листья - Полина Саймонс (1999)

— Хорошо, ты видел Конни. Это случилось через двадцать минут после того, как ты в последний раз увидел Кристину и она на твоих глазах скрылась из виду. Ты не задавался вопросом, куда исчезла Кристина? — За это время она уже могла войти в дом.

— Но она не вошла. И ты уехал домой рано утром в среду, не попрощавшись ни с кем, ни со своими друзьями из студенческого братства, ни с Альбертом. Ты не позвонил Кристине, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Ты уехал домой и не возвратился после Благодарения. Когда я позвонил тебе два дня назад, ты принялся горевать, но могу поспорить, удивлен ты не был.

Френки играл отутюженной складкой на своих брюках, не поднимая глаз на Спенсера.

— Могу поспорить, ты не был удивлен. Разве не так? — нетерпеливо повторил Спенсер.

Френки слабо покачал головой:

— Нет.

Спенсер смотрел на Френки некоторое время, а затем произнес:

— А то, что ты увидел на мосту Конни, — это тебя удивило?

— Нет, не удивило. — Френки выглядел так, как будто его только что приговорили к смертной казни.

«Как и меня», — подумал Спенсер, а вслух спросил:

— Почему же?

— Понимаете, детектив О'Мэлли… — Френки замолк на середине фразы и снова заерзал. — Я видел ее там и прежде.

— Где это там?

— На мосту.

Спенсер сделал паузу, пытаясь сформулировать следующий вопрос:

— Ты имеешь в виду, так поздно ночью? Во время снежной метели? Выходящей из леса? Что из перечисленного?

— Видел ее на мосту прежде. Во время снежной метели. Поздно ночью.

— И тоже одну?

Здесь Френки поколебался.

— Не одну? — спросил Спенсер. — С кем-то еще?

— Что-то вроде, — вздохнул Френки. — Черт, я не хочу этого делать.

— Френки! — воскликнул Спенсер. — Ты зашел слишком далеко. Понимаешь, слишком. Теперь нельзя останавливаться.

— А это все записывается на пленку?

— Да.

— И Конни это услышит?

— Несомненно. Что она делала на мосту, когда ты видел ее там прежде?

— Послушайте, это не очень-то хорошо, — проговорил нерешительно Френки. — Это неправильно. Это не сделает нашу Вселенную лучше, вовсе нет…

— Френки, позволь мне спросить тебя. Это ты толкнул беспомощную, раненую девушку в снег? Это ты сел ей на грудь и прижал подушку к ее носу и рту, пока она не задохнулась, а затем оставил ее мертвую и пошел домой? — Спенсер сделал паузу. — Твоя приятельница убита. Кто-то убил ее своими руками, даже не применяя оружия. Это ужасная несправедливость. И что, это ничего, по-твоему, не стоит?

— Стоит. Но Кристине уже все равно. Ничего уже не поправишь.

— Ничего, кроме восстановления справедливости. Виновный должен быть наказан.

— Ну и что? От этого я не буду чувствовать себя лучше. Человек умер — ему уже все равно, а я должен во имя справедливости доносить на живого? Кроме того, единственное, что я видел, только то, что на этот раз Конни возвращалась в Хинман.

— На этот раз?! — воскликнул Спенсер.

— Это было в прошлом году зимой. — Френки продолжал, теперь он уже не мог остановиться. Голос его стал низким, как у настоящего заговорщика. — Примерно в феврале. Да, это было перед зимним карнавалом, который бывает в середине месяца.

— И что же? Что? — Спенсер почти кричал.

Френки понизил голос еще на порядок и подался вперед.

— Конни, — прошептал он, — тогда столкнула Кристину с моста.

Из Конкорда прибыли помощники окружного прокурора. Оба в темно-серых костюмах. Джон Артел и Дафна Сайлас, молодые, серьезные и нетерпеливые. Они были похожи друг на друга, как близнецы, и прибыли они якобы для того, чтобы помочь Спенсеру в расследовании, но сам Спенсер понимал это иначе.