Чужие секреты - Кэрол Кейл (1994)

— В Нью-Йорк? Или, может, на Гавайи?

— В Колорадо-Спрингз.

— А теперь как?

— А теперь, наверное, я буду болтаться здесь вместе с тобой до тех пор, пока один из нас не взвоет. — Откинувшись на спинку кресла, Рис с грохотом водрузил ноги на стол. В конце концов, теперь это его собственность! — До сих пор не могу понять, почему Джим это сделал? Почему он повел себя так предусмотрительно? О чьем будущем он заботился? Твоем? Моем? Газеты?

— Мы были его семьей, а газета — ребенком, — ответила Макси, сжав зубы. — Он бы взбесился, если бы увидел, как мы сейчас попусту теряем время. — Она вскочила и схватила сумку. — Я еду в полицию читать письма. Кстати, и тебе предложили сделать то же.

— Другими словами, тебя надо отвезти.

— Первое, что нам надо сделать, — это нанять секретаршу, — говорила Макси, опуская правое стекло «фиата». — Нужно, чтобы кто-то занимался письмами, рекламой и, главное, подходил к телефону.

— Да брось, у тебя самой это отлично получается.

— …Студента, с факультета журналистики, который бы согласился работать за небольшую плату, чтобы набираться опыта.

— Девушку, хорошенькую, незамужнюю, умеющую готовить.

— Благодарю, я сама составлю текст объявления.

— И еще с хорошим характером. Чтобы с ней легко было иметь дело.

— Да заткнись ты!

Рис нетерпеливо постукивал по рулю, остановившись перед светофором.

— Слушай, может, не надо говорить Расселу, что Джим оформил на нас свою страховку?

Макси махнула рукой:

— Значит, ты считаешь меня не только занудой, но и дурой?

В полицейском участке на Тридцать третьей улице было прохладно и тихо. Дежурный указал им кабинет Сэма Рассела. Это была угловая комната на первом этаже, окна которой выходили на автостоянку. Кабинет казался бы просторным, если бы в нем стоял один стол. Допустим, можно было бы поставить и второй, но туда воткнули четыре. Сэм находился в комнате в одиночестве. Сидя за дальним от входа столом, он сделал приглашающий жест и указал им на пластиковые стулья. Присев, Макси тайком бросила взгляд на его широкие черные брюки, которые, как всегда, плохо сочетались с рубашкой лимонного цвета в крапинку.

— Мы нашли четыре письма, — сказал Сэм, доставая их из папки. — Донован предусмотрительно сохранил конверты, поэтому мы можем установить, что он получил их в этом году. Два из них — в этом месяце. Причем оба, похоже, написаны одним и тем же почерком.

Он разложил конверты на столе, и Макси склонилась, чтобы получше рассмотреть их. На двух последних адрес написан был карандашом, крупными печатными буквами, фамилия Джима с ошибками — Доннаван.

— Обратного адреса, конечно, нет. — Рис заглянул ей через плечо.

— Можно прочесть? — потянулась Макси.

Сэм кивнул, и она достала из одного конверта листок желтой почтовой бумаги.

"Ты думаешь, что тебе и твоей ублюдочной газете все можно…"

Без подписи. В обоих конвертах были одинаковые листки, и тексты тоже мало отличались:

"Ты еще свое получишь, сукин сын. Береги свою задницу, мистер всезнайка…"

— Прелестно, — пробормотал Рис.

Два других письма были длиннее, но тоже полны угроз и проклятий. Автор первого был недоволен статусом дипломатической неприкосновенности, о котором, насколько помнила Макси, Джим никогда не писал, под письмом стояла подпись "Шон Катлери". Второе касалось налогов, санитарной инспекции, плохих дорог и папы Римского и подписано было "Герб Герберт Третий".

Сэм задумчиво потер лоб:

— Мы установили, что Герберт задолго до взрыва был помещен в больницу, а Катлери — такой человек действительно существует — переехал в Калифорнию три месяца назад. Мы готовы выслушать ваши соображения.

— А можно нам сделать фотокопии? — спросила Макси, указывая на два одинаковых письма.

— Разумеется.