Ночная тьма - Нора Робертс

Это было больше, чем он воображал. А воображал он многое. Острая, яркая сладость ее губ была невообразимой. Она дурманила, как наркотик. Хотелось вкушать ее еще и еще. Она была так стройна и так нежна, как только мог желать мужчина. И в то же время сильна. Ее руки сомкнулись на его шее, и пальцы запутались у него в волосах. Полувздох-полустон, вырвавшийся из ее груди, заставил его кровь быстрее бежать по жилам.

Бормоча ее имя, он прижимался к ней все теснее и теснее. Его руки жадно трогали и гладили женское тело. Он уже начал расстегивать пуговицы у нее на блузке в отчаянной попытке разрушить первый барьер. Теперь он хотел ее. Нет, он нуждался в ней. Как человек нуждается во сне после трудного дня. Как он нуждается в пище после долгого поста. Он оторвал свои губы от ее рта и прижал их к шее, наслаждаясь великолепным вкусом нежной плоти. Она выгнулась дугой, постанывая от ощущения его жадных губ на своей горячей коже. Если бы она не прислонилась к стене, то, наверное, упала бы на пол. И он мог взять ее прямо здесь, на холодном твердом кафеле, и они отразились бы в многочисленных зеркалах этой комнаты.

И вдруг ей представился образ Минны и заодно все, что творилось здесь недавно. Господи, что же я делаю? — гневно спросила она себя и резко выпрямилась. Она, лейтенант полиции, была готова позволить себе дикий, бессмысленный секс на месте преступления!

— Стоп! — энергично сказала она с явным отвращением. — Слышите, Колт? Стоп! Сейчас же!

— Что? — Подобно появившемуся на поверхности ныряльщику, он тряс головой, еще не придя в себя. У него дрожали колени. Он уперся рукой в стену и тупо уставился на нее. В момент объятий он распустил ее волосы, и теперь они рассыпались по ее плечам, пышные и рыжие. Ее глаза были скорее золотистые, чем карие, огромные и соблазнительно затуманенные. Губы припухли и покраснели благодаря его усилиям, и вся она очень мило порозовела. — Вы очаровательны. Невозможно очаровательны. — Он нежно коснулся пальцем ее горла. — Как экзотический цветок на витрине. Надо только разбить стекло и достать его.

— Нет! — Она отстранила его руку. — Это безумие, совершеннейшее безумие!

— Да. — Ему пришлось согласиться. — Но это так замечательно!

— Мы ведем расследование, Найтшейд. И, возможно, стоим на месте тяжкого преступления.

Он улыбнулся, поднес ее руку ко рту и куснул за палец. Ему было явно не до расследования.

— Что ж, найдем другое место.

— Найдем, только по отдельности, — буркнула она, отталкивая его и ловко заправляя блузку. Она чувствовала себя взволнованной. Черт бы побрал нас обоих! — думала она с досадой. Он понимал, что сейчас самое безопасное место для рук — это карманы, и сунул их туда. Она была права, на сто процентов права, и это самое скверное.

— Вы притворяетесь, что ничего не случилось? — спросил он.

— Я вообще никогда не притворяюсь, — с достоинством ответила Алтея, поправляя прическу и одергивая измятый жакет. — Что случилось, то случилось.

— Давайте серьезно, Тея. Мы оба взрослые люди, и, хотя я могу говорить только за себя, такие вещи не каждый день случаются.

— Вот это верно, — она наклонила голову, — вы можете говорить только за себя.

Она отвернулась и шагнула в гостиную, но он схватил ее за руку и снова развернул лицом к себе.

— Вы хотите, чтобы я настаивал? — Он говорил спокойно, слишком спокойно. — Или боитесь быть со мной искренней?

— Хорошо. — Она могла позволить себе быть честной, так как от лжи не было толку. — Если мне понадобится быстрое, легкое приключение, я позвоню вам. А пока что у меня другие кандидаты.

— У вас есть их список, да?

Ей хватило секунды, чтобы взять себя в руки.

— Думаете, меня это оскорбляет? — спросила она ласково. — Я предпочитаю, чтобы моя жизнь протекала организованно.

— Все по расписанию?

Она подняла бровь.