Ночная тьма - Нора Робертс

— Да, на Оскара такое кино не потянет, — бросила Алтея, перематывая пленку. — Вы в порядке?

Он не был в порядке. Внутри у него все жгло, и он с трудом мог перевести дыхание.

— Они грубы с женщинами, — осторожно заметил он, — отвратительно грубы.

— Более того, я бы сказала, что такая продукция рассчитана на определенный сорт потребителей— парней или мужчин, которые мечтают о превосходстве, физическом и эмоциональном.

— Не знаю, как можно употреблять слово «мечта» по отношению к той гадости, которую мы видели.

— Мечты бывают не только светлые, — тихо ответила она подумав. — Знаете, качество съемок у них высокое, но многие сцены производят довольно жалкое впечатление. Возможно, они позволяют клиентам воплощать в таких фильмах свои фантазии.

— Вы правы. — Он невольно вздохнул. — В письме Джейд упоминалось, что, по ее мнению, одна из девушек была убита. Похоже, она была права.

— Садизм — специфический вид сексуальных отклонений, часто выходящий из-под контроля. Хорошо бы нам установить хотя бы приблизительно тот район, где производилась съемка.

Она начала было извлекать бобину с пленкой, но он развернул ее к себе.

— Как вы можете быть так прагматичны? Неужели это вас не затронуло?

— Затронуло, но я с этим справилась. Давайте не касаться личных чувств.

— Нет. Всегда надо знать того, с кем работаешь. Мы говорили о том, что одна девушка могла быть убита прямо на съемках. — Чувствовалось, что он весь кипит и ему необходимо выпустить пар. — Мы только что видели, как две женщины дрались, лягались, кусались и угрожали друг другу самым худшим. Я хочу знать, как вы это восприняли.

— Меня от этого тошнит, — отрезала она отворачиваясь. — Бросает в гнев. И, как ни странно, очень печалит. Но, самое главное, у нас теперь есть первое вещественное доказательство. — С этими словами она взяла кинопленку и положила ее в сумку. — А теперь, если хотите доставить мне удовольствие, отвезите меня обратно в участок, чтобы я могла сдать ее. А потом дайте мне некоторое время на отдых.

— Разумеется, лейтенант. — Он прошел к двери и распахнул ее. — Я дам вам столько времени, сколько понадобится.

Глава 5

У Колта в картах было три дамы. Но, к сожалению, та, которую он хотел, сидела за столом напротив него и повышала ставку.

— Вот ваши двадцать пять, Найтшейд, и еще двадцать пять сверху. — Алтея поставила фишки на кон. Она тщательно скрывала свои карты, так же как и свои мысли.

— О, даже так… — Суини вздохнул и оглядел тот мусор, что был у него на руках, словно надеясь на чудо. — Нет, я пас.

Сидя между Суини и патологоанатомом по имени Луи, Силия размышляла над своими двумя пятерками.

— Что скажешь, Зоркий Глаз?

Брайнт, одетый на ночь в пижаму, напоминающую наряд индейцев, запрыгал у нее на коленях.

— Ставь, ставь!

— Легко тебе говорить, — проворчала она, но все же бросила свои фишки в кучку.

После некоторых сомнений, которые выражались в виде бормотания, ерзания и покачивания головой, Луи тоже сделал ставку.

— Вижу ваши ставки, — протянул Колт, держа в зубах сигару. — Сейчас я их побью.

Бойд только ухмыльнулся, довольный тем, что сразу сложил карты. Прошел еще круг ставок, в котором участвовали только Алтея, Силия и Колт.

— Три милые дамы! — объявил он, открывая карты.

Глаза Алтеи вспыхнули.

— Прекрасно! Только им нет места в моем домике! — Она выложила карты, открыв три восьмерки и две двойки.

— С моими картами тут делать нечего, — вздохнула Силия, пока Алтея сгребала фишки. — Эй, парень, я из-за тебя продула семьдесят пять центов. За это ты умрешь! — Она подняла хохочущего Киннана в воздух и встала.

— Папочка! — Он протянул руки к отцу. — Спаси меня! Не позволяй ей меня убить!