Венец безбрачия - Ольга Свириденкова (2012)

— Не пришлось бы что? — Матвей с трудом узнавал свой голос, изменившийся от внезапно нахлынувшего волнения. — Мыкаться в нищете и подставляться под пули? Да, — горячо прошептал он, схватив Юлию за руки и не отрывая глаз от ее побледневшего лица, — я знаю: ты никогда бы не предала меня, как моя бывшая невеста. И пусть ты была совсем девчонкой — все равно, у тебя хватило бы сил противостоять целому свету. Потому что, — его руки легли ей на плечи, мягко привлекая к себе, — при всех недостатках своего характера, ты — самое чудесное создание на земле!

Он ласково рассмеялся, а затем с тихим стоном приник к ее губам. Первой мыслью Юлии было воспротивиться, но это оказалось выше ее сил: она так долго грезила об этой минуте, и вот теперь ее мечта сбывалась! Наконец-то этот глупец понял, что она — самая лучшая, и готов с раскаянием пасть к ее ногам… Внезапно Юлия почувствовала себя такой счастливой, что ей захотелось смеяться и кричать от восторга. Ее руки взметнулись на плечи Матвея, в жадном нетерпении касаясь его лица и волос. Напряженные губы расслабились и стали податливыми. Отбросив остатки сомнений, Юлия принялась самозабвенно отвечать на жаркие поцелуи Матвея, с каждой секундой все больше теряя почву под ногами…

То же самое происходило и с Матвеем. Решившись поцеловать Юлию, он даже в глубине души не надеялся на такой отклик с ее стороны. И теперь чувствовал себя растерянным и сбитым с толку. Юлия не только не оттолкнула его, но еще и принялась сама целовать! Это было настолько невероятно, что у Матвея шла кругом голова. Так, значит, он все-таки нравится ей, и она отрицала это только из упрямства? А может, она не желала признаться в этом даже самой себе, но какая сейчас разница! Главное, что она, наконец, сменила гнев на милость, и теперь он держит ее в своих объятиях, наслаждаясь вкусом ее губ и с каждым мгновением все больше теряя голову.

— Никогда не думал, что простые поцелуи могут свести человека с ума! — прошептал Матвей.

Его пальцы, ласкавшие золотистые локоны, натолкнулись на шелковый шарф, и Матвей нетерпеливо сдернул его с головы Юлии. На какое-то время он застыл, погрузив лицо в ее волосы и с наслаждением вдыхая их нежный аромат. А затем, придерживая Юлию за спину, осторожно опустился с ней на одеяльце. Она не воспротивилась, когда он уложил ее на спину и принялся осыпать жаркими ласками и поцелуями. Ее глаза были закрыты, руки раскинуты в стороны, с пересохших губ то и дело срывались стоны, от которых у Матвея мутился рассудок. Он знал, что заходит слишком далеко и должен немедленно остановиться, но у него не было никаких сил, а тем более — желания. Он любил Юлию всем сердцем и безумно хотел ее — так, как еще никого и никогда. Почему же он должен мучить себя, если его намерения серьезны и честны?

Отмахнувшись от сомнений, Матвей попытался стянуть с Юлии платье. И внезапно с досадой обнаружил, что сделать это не так-то легко. Крохотные крючки не слушались его пальцев, а накрахмаленные юбки топорщились и никак не хотели укладываться в удобное положение. Когда же Матвей, наконец, добрался до панталон Юлии, ему пришлось сделать небольшую передышку, чтобы вытереть взмокший от усилий лоб.

— Проклятая современная мода! — невольно вырвалось у него в сердцах. — Столько лишней одежды, уму непостижимо!

— Ст-только лишней одежды? — переспросила Юлия, открывая глаза и недоуменно глядя на Матвея. А затем вдруг порывисто оттолкнула его, вскочила на ноги и принялась суетливо приводить в порядок прическу и платье.