Единственная - Норма Бейшир (1994)

— В самом деле — удивительная лошадь! — Слоун была растрогана рассказом Джордана. — А где вообще готовят лошадей для игры?

— Специально — нигде. Всех животных сперва тренируют как скаковых. К сожалению, немногие выдерживают ритм жизни скаковой лошади, быстро сходят с дистанции. Покупая их для игры, мы тем самым спасаем им жизнь.

— Спасаете жизнь?

— Когда скаковая лошадь не может больше приносить денег, ее продают мяснику, на корм собакам.

— На корм собакам?! — Слоун была шокирована.

Джордан грустно кивнул.

— Увы, от печальных фактов никуда не денешься. Не одна из тех лошадей, что ты видела на игровом поле, куплена самими игроками — именно ради их спасения! — Джордан снова погладил Солитер. — Моя старушка заслужила спокойную жизнь, она славно поработала. Теперь она отыгралась — и больше никогда не покинет Мунстоуна.

— Ты так говоришь о ней, будто она была твоей первой любовью. Очевидно, взаимной.

Джордан улыбнулся.

— А ты поверить в это не можешь…

— Пока не увидела своими глазами — не могла, теперь могу.

— Джордан! Хильер тоже обратил внимание на цепь случайностей. — Ян звонил из Далласа и делился последними новостями. — Он принимает все меры, чтобы вирус не коснулся его команды: проверяет каждого игрока без исключения и лошадей тоже.

— Это говорит за него.

— Ты думаешь? Он просто высчитывает, кто будет следующим, — зная это, потеряет меньше, — пошутил Ян, интонацией давая понять, что в каждой шутке есть доля правды.

— Ну, а что еще?

— В остальном — пока порядок. Если не считать аварию с грузовиком, вроде тормоза отказали…

— Слава Богу, хоть лошадей в грузовике не было.

— Так ты впрямь решил жениться на моей маме, Джорди? — Тревис взобрался на забор, ограждающий выгон, чтоб с высоты поглядеть, как Джордан садится на лошадь.

Джордан взглянул на мальчишку с интересом.

— Честно тебе скажу, Тревис, мы не обсуждали с твоей мамой нашу дальнейшую жизнь, но предположение твое вполне реально.

— А думаете, она этого хочет?

— Почему бы и нет?

— Моя мама особенная женщина, она в последний момент может все перерешить. Насколько я знаю, возле нее никто никогда долго не задерживался.

— Все когда-нибудь происходит впервые. — Джордан явно заинтересовался, услышав про тех, кто «не задерживался»: интересно, много ли их было?

— Это к маме не относится, просто она не любит никому ни в чем быть обязанной.

Услышав последнюю фразу, Джордан не сдержал смешка:

— Если я правильно тебя понял, ты хочешь сказать: мама не любит брать на себя обязательств?

Тревис кивнул.

— Да, я сказал, что долго рядом с ней никто не бывал. Даже мой отец.

— Но, может быть, ей вообще лучше быть одной — есть же такие люди.

— Не знаю. Мне-то кажется, что она тебя любит.

— Ладно, спасибо за разговор, за доверие. А теперь слезай — начнем наш первый урок верховой езды.

— Твой сын считает, что ты убежишь от меня раньше, чем прозвонят свадебные колокола. — Джордан положил руку на плечо Слоун, и они медленно пошли берегом, ступая босыми ногами по мокрому песку. Солнце — раскаленный багровый шар — поднималось из-за океана. Начинался новый день.

— Почему, интересно, он так сказал?

— Не знаю. И еще сказал, что ты не хочешь обременять себя никакими обязательствами.

— Что? Что?

— Но учти, я не стал ему говорить, что немного знаком с твоей манерой первой делать неожиданные ходы.

Слоун изменилась в лице, хотя попыталась скрыть это.

— Который раз убеждаюсь, что мой сын слишком болтлив.

— Да нет, он просто о тебе очень беспокоится. И о себе тоже… извини, но мне показалось, что пареньку не хватает отца.

— Да, ты прав.

— Вот он и вбил себе в голову, что ты будешь всегда исчезать в самый последний момент, когда надо произнести решающее «да».