Единственная - Норма Бейшир (1994)

— Послушай, Джилли, зачем ты меня преследуешь? Ведь мы давно знаем друг друга. Неужели ты не поняла: с женщинами я иду только вперед, обратно не возвращаюсь?

Джилли улыбнулась:

— Ну, а как у тебя дела с невестой?

— Не твое дело! — рявкнул Джордан, садясь в машину.

Но от Джилли не так-то легко было избавиться: заглянув в кабину, она ловким движением вырвала ключи из замка зажигания.

— Джилли, будь ты неладна, верни ключи! — прорычал Джордан, схватил ее за руки и силой отнял ключи. — Мне осточертели твои идиотские выходки! Что ты хочешь мне сказать? Говори наконец и уходи.

Джилли просунула руку в окошко машины, намереваясь погладить Джордана по щеке.

— Я не играю на этот раз, Джордан…

Джордан отодвинулся от нее, завел мотор.

— …На этот раз я говорю совершенно серьезно. Я постоянно думаю о тебе — нелегко жить одинокому, почти брошенному… она столько времени тратит на всякие там встречи, выступления. Только сегодня утром я узнала, что по восьмому каналу ТВ пройдет ее интервью. Нельзя не восхищаться этой женщиной… я искренне говорю, сама-то я не способна делать карьеру.

— О, ты вполне преуспела на ниве… одной из древнейших профессий, — не удержался Джордан, но Джилли и это пропустила мимо ушей.

— Слоун честолюбива, вот что я заметила, — продолжала Джилли. — Подумай, как ты с ней будешь жить?

— Не твоя это забота, Джилли.

— Я же знаю, тебе всегда нравились другие женщины: ты для них центр мироздания, а они — твоя тень. Не понимаю, как ты решаешься на брак с особой, преуспевшей в жизни больше тебя?

— Вот что я думаю, Джилли: слишком сладко ты поешь, слишком беспокоишься обо мне. Вот тебе мой совет: отойди-ка от машины подальше, от беды… — Джордан рванулся вперед с такой силой, что Джилли, потеряв равновесие, чуть не упала.

Да, он сделал вид, будто ему все нипочем, но, успокоив нервы ездой, признался себе, что эта чертова сучка попала в точку: не раз он и сам спрашивал себя — как они со Слоун смогут жить?

Гевин Хильер, оставшись наконец один в роскошном номере «Интерконтиненталя», решил еще раз прикинуть, есть ли у него выход из положения. Разложив на столе бумаги, он погрузился в мрачные подсчеты. Происходящее походило на дурной сон. Кто бы мог предположить, что крупнейшая юго-западная сталелитейная компания, основанная еще прадедом Хильера, окажется в таком глубоком кризисе. Нет, реанимировать ее он не сможет.

Днем Гевин звонил в Хьюстон, пытаясь уточнить обстановку. Никто не дал ему вразумительного ответа ни на один вопрос — совершенно бесполезный звонок. Дела компании ухудшались, казалось, с каждым часом — он видел скорый неминуемый крах, но что его особенно волновало — как он проглядел начало конца? Сколько раз компания оказывалась на краю финансовой пропасти, но каждый раз удерживалась и даже набирала силы. Почему же сейчас она не может устоять? Неужто никто не в состоянии дать Гевину умный совет — тогда, когда он в этом так нуждается?

Гевин вспомнил, что обещал позвонить жене в Лос-Анджелес часа в четыре. Сейчас половина седьмого. Он подошел к телефону и собрался набрать нужный номер, но в последнюю минуту передумал: Надин поймет. У него более неотложные дела, чем разговоры о врачах и платьях. Чего он никогда не понимал, так это стремления Надин иметь вид восемнадцатилетней! Конечно, ее любовники очень молоды, вот ей и хочется выглядеть рядом с ними ровесницей. Бедняжка Надин! Она не догадывалась, что Гевин всегда осведомлен насчет ее увлечений. Он искусно притворялся, что ничего не замечает: она не должна ни в коем случае думать, будто он снисходителен или, тем паче, безразличен к этой стороне их жизни.

Поведение жены давало Гевину крупный козырь в руки, а уж придет время, и он им воспользуется.