Смертельная игра - Нора Робертс (2012)

Каковы бы ни были причины, Финн и его команда сидели за компьютерами и рабочими столами в стеклянных кубах. Из-за стеклянной стенки их голоса и прочие шумы были не слышны. Это было сродни наблюдению за странными животными в естественной среде обитания.

Фини с волосами, торчащими во все стороны безумными клочьями, свободной рукой методично закидывал в рот свои любимые засахаренные орешки. Каллендар, покачивая бедрами и прищелкивая пальцами, расхаживала взад-вперед перед большим экраном, по которому пробегали ряды непонятных символов. Некто, кого Ева не знала, — да они все на одно лицо! — сосредоточенно катался в кресле на колесиках вдоль длинного стола, стуча окольцованными пальцами по клавиатурам и кнопкам приборов. Двигался он так стремительно, что его оранжевые бермуды и красная футболка сливались в одно буроватое пятно.

А рядом сидел Рорк.

Он сбросил пиджак и закатал по локоть рукава черной рубашки. Стянутые на затылке кожаным шнурком волосы говорили о том, что он полностью ушел в рабочий режим. Он тоже сидел в кресле на колесиках, но в отличие от своих коллег был почти сверхъестественно неподвижен, лишь пальцы бегали по клавишам.

Ева знала: чем бы он ни занимался, он сейчас думал только об этом (наверняка по-гаэльски, а если что-то не получалось, то периодически и поругивался на нем же).

«Он доведет до конца все, над чем ему придется работать сегодня вечером, завтра и в любой другой вечер. А это немало», — признала Ева. И он делал это не только ради Барта, парня, как он сам его называл, который был ему дорог, и не только ради удовольствия, получаемого от работы, от решения задач. Он делал это ради нее.

Да, они не всегда сходятся в вопросах методов и средств, но это не имеет значения. Сквозь накапливающиеся между ними разногласия неизменно светит один непреложный факт: за всю свою жизнь Ева не встречала другого человека, для которого важнее абсолютно всего на свете была она.

И поскольку она его хорошо изучила, Ева догадалась, в какой именно момент он почувствовал ее присутствие. Его пальцы замерли, он повернул голову. Эти сияющие синевой глаза заглянули прямо ей в душу, как тогда, в самый первый раз, когда они встретились на похоронах еще одного связавшего их покойника.

Ее сердце открылось ему навстречу и воспарило — невесомое и свободное.

«Брак — это минное поле», — вспомнила Ева, но ради таких вот моментов она готова была рисковать и ходить по минному полю, затаив дыхание и обливаясь потом, сколько потребуется.

Он встал и, грациозно лавируя, счастливо избежав столкновения с оранжево-красным пятном и с мерившей шагами комнату Каллендар, вышел к ней.

Ева не стала сопротивляться, когда он взял ее за подбородок и слегка коснулся губами ее губ.

— Любимая, у тебя был такой взгляд…

— Я размышляла о людях. Друзьях, любовниках, напарниках. Ты у меня проходишь по всем трем категориям.

Рорк взял ее за руку, их пальцы переплелись.

— Выводы?

— Ты впускаешь в свою жизнь другого человека. С некоторыми везет. С некоторыми нет. Сегодня, думаю, мне явно везет.

Его губы тронула легкая улыбка, и он снова коснулся ими ее губ.

Финн распахнул дверь лаборатории:

— Если вы только об этом и можете думать, валяйте, найдите себе мотель, и за дело. А то тут некоторые, знаете ли, работать пытаются.

Если бы Ева была из тех, кто краснеет, она бы непременно зарделась. Вместо этого она инстинктивно втянула голову в плечи, а Рорк расхохотался.

— Я не прочь сделать перерыв.

— Ты всегда не прочь. Нет уж. Никаких сантиментов на службе.

— Ты сама начала.

Возразить ей было нечего, поэтому Ева промолчала и направилась внутрь стеклянной коробки.

— Успехи? — спросила она деловым тоном.