Смертельная игра - Нора Робертс (2012)

«Давай-ка еще раз», — сказала сама себе Ева и встала, собираясь вновь поработать над доской с фотографиями.

Барт Миннок возвращается домой довольный, насвистывает. И — судя по записям видеокамер и свидетельству швейцара — в одиночестве. Парни из ОЭС однозначно установили, что замок на двери в его квартиру не взламывали и никто туда до него не входил.

«Однако же, — продолжала размышлять Ева, — у нас тут три очень умелых, очень умных профессионала. Если можно обойти системы безопасности, не оставив следов, они найдут такой способ. Или, что еще более вероятно, один из них или кто-то посторонний встретился с убитым на улице и вошел вместе с ним. Только вот робот утверждает, что это не так — и опять-таки в ОЭС уверены, что в голову к Лее никто не залезал и программу ее не трогал». Ева закрыла глаза.

Может, он не запер дверь сразу же, как вошел. Он весел, возбужден. Лея приносит ему шипучку, он велит ей идти отключиться. Может быть, убийца в тот момент уже вошел — после отключения робота и до запирания двери. Это возможно.

«К нему заскочил приятель, — думала Ева, — говорит, мол, не мог устоять, хочу тоже в эту игру сыграть или хоть посмотреть. Один из партнеров по бизнесу, — снова сказала себе Ева. — Мол, ты играй, а я буду смотреть и по ходу записывать. Это тоже правдоподобно, — решила она. — Зачем ждать конца рабочего дня? Все уже практически готово, давай, мол, испытаем. Убийца мог сам принести диск, что объясняет, почему убитый не зарегистрировал его в журнале, как делал обычно. Или же убийца сказал ему, что сам за него распишется».

Оружие могло уже быть в доме, или же убийца принес его с собой.

Запускается игра. Система работает в одиночном режиме. Барт играет, убийца наблюдает — логично, удобно.

Но в какой-то момент он перестает просто наблюдать. Синяки и рана на предплечье указывают на потасовку.

— Вот тут-то, — сказала себе Ева, — что-то и не сходится.

Оружие есть, план есть, так зачем же драться? Барт в хорошей форме — для помешанного на играх парня так просто в отличной, — и он учился сражаться. Зачем затевать драку, зачем рисковать? Ведь могут и тебе самому навесить?

Может, во время разговора возникла ссора? Выплеснулись эмоции. Нет, черт возьми, нет, никакая это была не внезапная ссора. Слишком много мер предосторожности.

— Самолюбие? — Она внимательно всмотрелась в лица на фотографиях.

Да, самолюбие. Эго. «Я лучше, чем ты. И пора показать тебе, насколько лучше. Хватит притворяться верным другом и партнером. Получай-ка!»

Она еще раз изучила фотографии и отчеты вскрытия, переступая с пяток на носки.

Все еще обдумывая версии, она открыла панель вызова лифта и выбрала оружейную комнату Рорка. Лифт доставил ее по назначению. Она приложила ладонь к сканеру, ввела свой код и вошла. За стеклами многочисленных витрин висели орудия, которые люди столетиями применяли против людей и зверей. Убивали, защищались, завоевывали земли, деньги, любовь, страны, обороняли и свергали богов. Казалось, люди всегда стремились найти все новые способы, чтобы отнять чужую жизнь, и новые поводы, чтобы пролить кровь.

От древних заостренных палок до серебряных мечей с инкрустированными рукоятями, от грубых неуклюжих мушкетов, разрывавших плоть с помощью стальных шариков и пороха, до обтекаемых удобных автоматов, способных, повинуясь легкому движению пальца, извергнуть стальной шквал. Пики и булавы, походившие на шары, утыканные драконьими зубами, дальнобойные бластеры периода Городских войн, тонкий, как бритва, стилет и гигантская двуручная секира — все это говорило о полном насилия прошлом рода человеческого — и, скорее всего, таком же будущем.

Ева почувствовала, что вид стольких собранных вместе орудий убийства одновременно увлекает и тревожит ее.

Она открыла одну из витрин, достала средневековый меч. «Подходящий вес, — подумала она, — удобный захват». Получив, что хотела, она вышла из комнаты и снова включила систему безопасности.