Последний любовник - Лаура Вормер

Я позвонила и изложила все боссу «Токаны». Думаю, вы не удивитесь, что мое предложение было принято на ура. Хотя я, признаться, до сих пор не знаю, под каким лозунгом протащить это казино на экран. Что можно отнести к заслугам игорных домов? Двадцать пять процентов от каждой брошенной в автомат монеты идет в Генеральный фонд Коннектикута. Здорово, правда? По идее, жителям штата обещают, что эти деньги направляются на образование и публичные библиотеки. Но даже дураку понятно, какая их часть тратится на обещанное. А отмывка грязных денег? Брр, даже говорить противно! Каждый кандидат на выборах бьет себя пяткой в грудь, обещая разобраться с сомнительной ситуацией и снизить налоговые тарифы. И чем это кончается? Сами знаете, ни черта не меняется! Такое ощущение, что страну населяют наивные глупцы, а кучка мозговитых политиков тихой сапой наживается на нас вместе с воротилами подпольного бизнеса.

Но разве можно озвучить все это в эфире?

— Итак, — торжественно говорю в камеру, — удачного нам дня.

— Да, за удачу! — подхватывает Доси. — Если вам везет в казино и вы выиграете солидную сумму, вам предложат бесплатный номер в отеле с трехразовым питанием, баром и тренажерным залом. Однажды мы с мужем поймали удачу за хвост, и у нас появился крупный счет в сети казино штата. Нас возили в оперу на лимузине, вертолет доставлял нас в Вегас и в игорные дома Атлантик-Сити из Нью-Йорка. Мы могли бесплатно ужинать в шикарных ресторанах. В одном из них была стеклянная стена, за которой плавали акулы и скаты. Представляете?

Пока мы идем к стойке предварительных заказов при входе в «Токану», Доси объясняет нам правила азартных игр — ставки, фишки и прочие тонкости.

— Постой, значит, если я выиграю 1199 долларов, я не обязана указывать их в налоговой декларации? — спрашиваю я.

— Выигрыш менее 1200 не декларируется.

— А теперь вспомним, — поворачиваюсь я к камере, — что даже пятидолларовый доход на бирже подлежит обязательному декларированию! — Вот это уже похоже на рекламу. — И если я утаю свои доходы, я могу попасть в тюрьму!

— Я, к примеру, вообще не покупаю акций, — поддерживает меня Доси. — Это слишком рискованно.

Я рассказываю в камеру о сети казино. К каждому из них ведет особая дорога, каждое построено на отшибе. Получается, что игроки проделывают долгий путь через дикую, необжитую территорию, чтобы последний поворот открыл им удивительное зрелище — огромный развлекательный комплекс, сверкающий, как драгоценный камень. Например, «Фоксвудс» напоминает переливающийся изумрудный город в пустыне, «Солнце могикан» раскинулось, словно жемчужина в раковине зеленых холмов, а «Токана» размещается в огромной горе, словно в глотке гигантской пещеры.

Я прошу Алана проверить пленку, пока мне выдают удостоверение игрока и карточку, которая показывает, сколько у меня на счете денег. Доси ведет нас дальше, к серии ресторанов и бутиков, где на имеющиеся очки можно купить все — от пачки сигарет до одежды от известных дизайнеров. Кроме того, вы можете получить бензин на заправке или нанять лимузин, который отвезет вас домой. Предъявите карточку игрока, и вас проводят в отель.

Теперь мы идем в игровой зал. Очень многие здесь играют в «однорукого бандита» или в покер. Солидные мужчины и женщины спускают целые состояния, развлекаясь подобным образом. Вы не поверите, но в одном из залов я заметила автоматы с примитивными «стрелялками» и «войнушкой» — тут тоже была масса народу.

В этот момент у меня на поясе начинает вибрировать пейджер. Я отхожу к платному телефону, и меня соединяют с офисом Александры Уоринг. Я старательно напрягаю слух, чтобы расслышать ее слова, хотя это и непросто — вокруг гудят автоматы, щелкает табло, звенят монеты, разговаривают люди.

— Ты была последней, кто видел Лилиан Мартин, — говорит Александра недовольно, — и при этом ты торчишь в казино в индейской резервации северной части Коннектикута?