Жена или жертва?.. - Филлис Уитни (2000)

В оставшиеся до наступления Рождества дни я больше не видела Кейта. Моя нога пришла в норму, и я по несколько раз в день ходила в лес и спускалась к основанию Серых камней, надеясь встретить мальчика с ружьем. Но Кейт, видимо, старался избегать меня, и его шапка в красно-черную клетку так ни разу и не попалась мне на глаза.

Можно было, конечно, пойти к его отцу, но я не собиралась просить помощи у Трента Макинтайра. Пора было покончить со всем, что связывало меня с этим человеком.

Кроме того, я понимала, что Кейт находится под влиянием Гленды и не вполне ответственен за свои поступки, и не хотела, чтобы Трент снова на него рассердился. Поэтому сначала мне нужно было самой поговорить с мальчиком. Должен же существовать какой-то способ заставить его понять, что он сделал со мной.

Меня заставили уничтожить работу Гленна, и в результате мой муж совершенно отвернулся от меня. Я верила, что Кейт не может быть настолько черствым, чтобы не понять, в каком положении я оказалась, и хотела ради его собственного блага раскрыть ему побуждения Гленды. Он должен увидеть ее истинное лицо — без романтического ореола, созданного его собственным воображением. Конечно, мальчик испытает потрясение, но все равно лучше объяснить ему это сейчас, прежде чем мать испортит его окончательно.

Тем временем жизнь в «Высоких башнях» текла своим чередом. Номи попросила фермеров расчистить подъездной путь, чтобы у Колтона не было проблем при возвращении домой. Почти все приготовления к Рождеству были уже сделаны. Под люстрой в гостиной прикрепили ветку омелы, но я уже не собиралась вставать под нее в радостном ожидании.

Номи занималась выпечкой. В дополнение к обычным еженедельным закупкам продуктов мы приобрели большую индейку, и каждый упаковал свои подарки в красивую оберточную бумагу. Казалось, все заняты обычными предпраздничными хлопотами, но на самом деле во всем этом не было ничего нормального.

На следующий день после того, как разбилась алебастровая статуэтка, Гленн выехал из нашей общей спальни и перебрался в комнату, которую занимал в детстве.

Поднимаясь к себе во второй половине дня, я слышала, как смеется Гленда, помогая ему разбирать вещи. Я была уверена, что именно она настояла на этом переезде, но ничего не могла с этим поделать. И все же мне трудно было поверить в то, что отношение ко мне мужа изменилось так внезапно. Если бы мне удалось избавить Гленна от влияния сестры, то я легко нашла бы путь к его сердцу, и он снова стал бы тем самым человеком, которого я знала и любила! Моей единственной надеждой был Кейт, но я никак не могла найти способ встретиться и поговорить с ним.

Я с болью в сердце заворачивала в блестящую оберточную бумагу белый свитер с высоким воротом, купленный для Гленна в Нью-Йорке, который надеялась с любовью подарить ему на Рождество. Прикасаясь к мягким шерстяным складкам, я чувствовала, как внутри меня что-то умирает.

На полу нашей спальни осталась вмятина от удара, а ключ от двери бесследно исчез. Гленн почти не разговаривал со мной с тех пор, как разбилась алебастровая головка. Встречаясь с мужем и видя, как он отворачивается от меня, как от чужой, я едва сдерживала рыдания, потому что не хотела унижаться перед ним и его сестрой.

А они, казалось, сблизились еще больше, чем раньше, и выглядели очень счастливыми. Создавалось впечатление, что неудача в творчестве только заставила брата и сестру Чандлеров теснее сомкнуть свои ряды. Но если Гленн вообще перестал замечать мое присутствие, то Гленда, напротив, не сводила с меня глаз, и это было хуже всего.

Ее взгляд — застенчивый, пристальный, изучающий — словно давал мне понять, что она готовит новый удар.