Жена или жертва?.. - Филлис Уитни (2000)

Я была слишком сердита, чтобы отвечать, поэтому просто молча лежала на своей стороне кровати спиной к нему. Так и не дождавшись ответа, Гленн подошел ближе и сел рядом со мной, а потом наклонился и одним пальцем коснулся моей косы. Я не отреагировала, и он стал деловито расплетать мои волосы, разбрасывая их по подушке, словно они были единственным, что интересовало его во мне.

— Не сердись, — мягко попросил он. — Давай забудем о случившемся и начнем все сначала.

Мне хотелось вырвать свои волосы из его рук, но я осталась неподвижной.

— Нам нечего начинать сначала, — пробормотала я, не поворачиваясь. — События последних недель всегда будут стоять между нами.

— Я никогда не думал, что ты можешь быть такой злопамятной, — уговаривал меня Гленн. — Я понимаю, что у тебя есть основания злиться на меня, но почему ты не хочешь помириться?

Я повернулась так быстро, что он выпустил из рук прядь моих волос.

— Ты хочешь сказать, что простил меня за то, что произошло с алебастровой головкой? Ты это имеешь в виду?

Он слегка отодвинулся от меня, как будто такая горячность была ему неприятна.

— Дело не в прощении. Просто я хочу начать работу над другими вещами и оставить прошлое позади. Эта головка из алебастра была мне особенно дорога! — На этот раз его голос был низким, страстным, пугающим. — Так что ты в долгу у меня, Дина. Ты уничтожила мою работу своими собственными руками, и теперь должна вернуть ее мне.

Так вот что означало его появление! Гленну снова было что-то нужно от меня, но он при этом не переставал верить Гленде. Я молча сердито смотрела на него.

Он немного расслабился и протянул палец, чтобы разгладить морщинку между моими нахмуренными бровями. Я не сопротивлялась, но и не реагировала на его прикосновения, внутренне удивляясь тому, что страстное желание, которое я испытывала к этому мужчине еще совсем недавно, безвозвратно испарилось.

Гленн еще раз коснулся моих волос.

— Колтон сказал, что я должен вернуться к работе, и он, как всегда, прав. Я хорошо знаю, что собираюсь делать. В качестве модели я использую Гленду, потому что дерево исключительно подходит ей, так же как тебе — алебастр. На этот раз у головки будет ее лицо. Думаю, это должно получиться неплохо. Но волосы я использую твои. Конечно, я не смогу повторить в темном дереве их серебряный цвет, но хочу попробовать передать их легкость, красоту, шелковистость…

Я села на кровать и вырвала свои волосы из его рук.

— Даже не проси меня об этом! Я не собираюсь позировать тебе снова. Никогда! Никогда!

Я разрыдалась, выскочила из постели и заперлась в ванной. Там, в темноте, я уселась на коврик и вцепилась пальцами в распущенные пряди волос.

Конечно, это была глупая вспышка. Не могла же я провести всю ночь, рыдая в ванной комнате. И все же я была оскорблена гораздо сильнее, чем когда-либо раньше. Как он мог просить меня об этом? Как он мог вообразить, что я позволю ему использовать часть меня в работе, моделью для которой послужит Гленда?

Через какое-то время я поднялась на ноги, заплела волосы в косу и вернулась в спальню. К моему облегчению, Гленн уже ушел. Я бросилась на кровать и долгое время лежала без сна.

Откуда-то издалека, из другого мира, другой жизни, до меня доносился стук печатной машинки.

Утро снова было прекрасным и светлым. Промучавшись полночи без сна, я встала поздно, надела серо-голубое платье и сделала себе прическу, которую когда-то носила моя мать, уложив косы кольцами над ушами. Она не очень шла мне, потому что делала мою голову непропорционально большой, но, по крайней мере, из нее не выбивались пряди, которые могли бы напомнить Гленну о событиях прошлой ночи.