Наследство - Джудит Майкл (1998)

— Нет. — Он пододвинул стул и сел рядом с ней, продолжая держать ее за руку. — Я думаю, что детей нужно очень любить и никогда не покидать.

— Даже на время отпуска?

— Всегда можно что-то придумать.

— Мы с тобой ни разу не говорили об этом. Даже странно. Мне кажется, мы потратили все девять месяцев на то, чтобы выбрать имя. — Она взяла его за руку и положила себе на грудь. — Мы были счастливы с тобой все это время, правда?

— Очень счастливы. Но жизнь не кончается, просто она немного изменится.

Она улыбнулась:

— С того момента, как я нашла тебя, я хотела, чтобы ничего не менялось. Все было так хорошо.

Стон вырвался у нее без предупреждения, и ее лицо исказилось от боли. Она вытянула ноги в надежде, что боль кончится. Она дышала неглубоко и часто, сжимая руку Бена с такой силой, о которой он и не подозревал.

— Господи! — выдохнула она. — Почему… это… так неприятно? А как… приятно… делать… ребенка!

Он улыбнулся:

— Дыши. Помнишь все твои упражнения?

Она поморщилась:

— Легче, когда… не болит.

— Я буду считать, — сказал он, стараясь говорить спокойно. Он не предполагал, что будет так переживать за Эллисон.

— Постарайся вспомнить: нужно дышать глубоко, медленно.

— Молодцы, — одобрила их медицинская сестра, подойдя к кровати. — Почти все об этом забывают, миссис Гарднер, а вы все делаете правильно.

Эллисон кивнула, ее глаза были все еще закрыты.

— Благодаря моему мужу.

— Прекрасно, — рассеянно ответила сестра, измеряя в это время давление Эллисон.

— У нее все в порядке? — спросил Бен. Он уговаривал себя успокоиться: он прошел эти курсы вместе с Эллисон, он знал, что будет дальше и для волнений не было причин. Но одно дело участвовать в беседах и упражнениях с группой беременных женщин вместе с их мужьями, и совсем другое дело было сидеть в больничной палате и видеть напряженное от боли лицо Эллисон.

— Все в порядке?

— Успокойся, — сказала Эллисон. — Бен, дорогой, не кричи на сестру, она выполняет свою работу.

— Все идет своим чередом, — ответила сестра. — Придется потерпеть. Дышите глубже. Вы оба молодцы.

— Ей обязательно надо быть такой жизнерадостной? — проворчал Бен.

Эллисон издала нечто среднее между смешком и стоном:

— Ты лучше займись мною и не обращай внимания на остальное. Просто будь рядом и разговаривай со мной, и все будет хорошо… Мы будем самой счастливой троицей в мире…

Бен обеими руками держал руки Эллисон, и никто из них не обратил внимания на вошедшую сестру.

— Ты просто замечательная, — сказал он. — Я люблю тебя.

— Эй, — улыбнулась Эллисон. — Ты, кажется, сам удивился этому? Ты никогда не должен казаться удивленным, когда говоришь своей жене, что любишь ее.

Она закрыла глаза:

— Твоя любовь — это самое прекрасное, что случилось со мной в этой жизни.

Она лежала спокойно, но ее тело было напряжено ожиданием следующих схваток.

— Я так рада, что дома у нас все готово. Даже кровать для няни… — Боль усиливалась. Бен видел это по ее искаженному лицу. — Не забудь позвонить ей потом, хорошо, Бен?.. Скажи ей… что она будет нужна нам… через пару дней.

— Перестань разговаривать и дыши, — приказал ей Бен. — И слушай, как я считаю.

Он держал ее за руки и ритмично считал, стараясь дышать вместе с ней. Все остальное ушло куца-то далеко. Враждебность Феликса, новая должность вице-президента, деньги, Лора, желание отомстить за Джада, — все перестало иметь для него значение. Он гладил упругий, вздрагивающий живот Эллисон, в котором жил их ребенок, и, наклонившись, поцеловал ее в грудь через тонкую больничную ночную рубашку, при этом его светлые волосы смешались с ее длинными пепельными волосами. Чувство глубокой привязанности охватило его. У него была жена, которая любила его, у него был дом, у него была собственная семья.