Договор с дьяволом - Патриция Поттер

— Расскажи мне о своем друге, — не очень уверенно попросила она.

— Его повесят через неделю, — резко ответил Кейн. — Может быть, даже раньше. Я потерял счет дням.

— Ты, должно быть, его любишь… очень любишь.

Кейн попытался устроиться поудобнее. Впервые за время ее визита он отвел от нее взгляд, уставился на дверь за ее спиной и ничего не ответил. Он опять погрузился в свои мысли.

— Я хочу понять, — сделала она еще одну попытку вызвать его на разговор.

Наконец он посмотрел на нее. Боль исказила его лицо.

— Я очень люблю его и… тебя. Чертовски сильно. Никогда не думай, что я тебя не любил, — казалось, эти слова давались ему с большим трудом.

Ники не могла больше сдерживаться. Она уронила салфетку и коснулась его лица. Дотрагиваться до него, почувствовать его рот, его заросший щетиной подбородок, его шрам. Просто погладить его — неужели никогда больше она не сможет это сделать!

— Я люблю тебя, — произнесла она, с трудом сдерживая рыдания.

— Я знаю, — сказал он. — Я бы сделал все, чтобы предотвратить это. Я думал, что смогу, потому что я ужасно хотел убить двух зайцев и надеялся, что у меня это получится, — горько добавил он. — Но я ошибся.

— Если бы ты сказал мне…

— И что бы ты тогда сделала? — спросил он. — Сказав тебе, я бы поставил и тебя перед этим чертовым выбором. Я не мог так поступить с тобой.

— Но ты все равно заставил меня выбирать, — прошептала она. — Я не могла сказать дяде того, что ты рассказал мне. И он это понял.

Кейн тихо выругался, так тихо, что она почти не расслышала.

— А Робин, что он знает?

— Ничего. Пока ничего.

На его щеке снова стал подергиваться мускул.

— Так твой дядя отсылает вас отсюда?

— Да.

— Хорошо, — сказал он, затем отвернулся. — Спасибо тебе за воду. Тебе лучше идти.

— А ты? — спросила она.

Он пожал плечами:

— Обо мне не стоит беспокоиться. Ты должна заботиться о Робине. Не позволяй ему… нарушать закон.

— Он говорит, что его ястреб уже научился охотиться, — с отчаянием в голосе прошептала Ники.

Кейн улыбнулся. Так, как улыбался раньше. Медленно, лениво и нежно. Ее сердце снова заныло. Она попыталась сдержаться, но не смогла.

— Что случится, если дядя Нат позволит тебе уйти?

Его глаза сузились:

— А зачем ему это?

— Возможно, он нуждается в твоей помощи.

— Ты знаешь, что происходит, когда я пытаюсь помочь, — он грустно рассмеялся. — Все мои благие намерения ведут других людей в ад. Разве ты этого еще не поняла?

— Но что бы ты стал делать? — настаивала она.

— Я бы сделал все, чтобы с тобой и Робином все было в порядке.

— А затем? — Она не была уверена, что так уж хочет услышать ответ на свой вопрос. Но ее вопрос как бы повис между ними. Она спрашивала, есть ли у них хоть какая-то надежда на счастливое будущее. Она открыла ему свое сердце, подавила собственную гордость, но она должна была это узнать.

Он медлил с ответом, и сердце ее упало. Он не хотел ее. Он был достаточно честен с ней, чтобы не лгать.

Ее чувства не могли не отразиться в глазах.

— Ники, — произнес он с отчаянием в голосе. — В случае успешной операции помилуют Дэйви, но не меня.

— Что ты этим хочешь сказать? — прошептала она.

— Я должен вернуться в тюрьму, — коротко объяснил он. — Дэйви не освободят, если я не вернусь. У меня нет будущего.

В крайнем замешательстве Ники уставилась на него. Он ничего со всего этого не получает? Он все это сделал только ради друга? Она-то думала, что он хотел выдать полиции Логовище хотя бы отчасти для себя. Она почти задыхалась. Но если он вернется в тюрьму, они исполнят вынесенный ему смертный приговор. Нет, конечно же, они должны его смягчить. Но лицо Кейна говорило другое. Оно казалось гранитным изваянием, на котором горели полные отчаяния глаза.

— Я не понимаю, — наконец произнесла она.