Договор с дьяволом - Патриция Поттер

— Только несколько человек знают, как найти дорогу отсюда.

У Кейна замерло сердце.

— Где это?

— Я как-нибудь тебе покажу, — сказала она. — И нас никто не сможет найти. Мы могли бы отправиться на север. Может, даже в Канаду. Дядя Нат говорил про Канаду и… Калифорнию.

— Я легок на подъем, — коротко сказал он.

— Я тоже.

— А как же Робин?

Она, замолчав, склонила голову.

— Я не могу оставить Робина.

— Не можешь, — согласился он. А я не могу оставить Дэйви.

— Он может поехать с нами, — надежда придала уверенности ее голосу.

— И стать бандитом? И всю жизнь скрываться от полиции? — В своем собственном голосе он услышал усталость. Он увидел, как она опустила голову.

— Значит, ты не примешь предложения дяди?

Он не мог сказать ей правду. Если он отклонит предложение, то Томпсон будет допытываться, почему. Он должен продолжать водить Томпсона за нос, а единственный способ это сделать — продолжать обманывать Ники. Его просто перекосило от этой мысли.

— У меня есть обязательства перед одним человеком, — сказал он.

— Перед… женщиной?

— Да, — ответил он и увидел, как исказилось ее лицо. Он не должен так поступать с ней. Не имеет права. — Женой человека, с которым я вместе разбойничал. Я пообещал ему позаботиться о ней.

— Он умер?

Кейн не сразу ответил.

— Он в тюрьме, — хмуро произнес он. Боже, зачем он это сказал?

— Прости, — сказала она. — Он, наверное… тебе очень дорог.

— Он мне как брат, — ответил Кейн. — Меня взяли в его семью, когда умер мой отец.

— Когда это было? — тихо спросила она.

Он пожал плечами, не желая даже думать о том времени.

— Это, должно быть, ужасно, — сказала она. — Я помню, как умер мой отец.

Он воззрился на нее сверху вниз.

— Это был лучший день в моей жизни.

Ее глаза вопросительно расширились.

Кейн снова пожал плечами:

— Он ненавидел меня со дня моего рождения, потому что от родов умерла моя мать. Он хотел назвать меня Каином, но не умел ни читать, ни писать, а священник, отпевавший мою мать, написал имя неверно. Позже он сказал кому-то, что нашел это имя неподходящим для мальчика. — Он пожал плечами. — «Дьявол» немногим лучше Каина, верно? Так что, может, мой отец был тогда прав.

Она прижалась к его груди. Он почувствовал ее теплое, соблазнительное тело сквозь ткань своей рубашки. Ее легкий аромат смешался с его собственным.

— Он был не прав, — прошептала она, протягивая ему губы. Глаза ее были полны сочувствия. Сострадания. Любви. Еще минуту назад он способен был ее отвергнуть, но сейчас…

Он впился в нее губами, желая доказать, что она ошибается. Он и на самом деле дьявол. Ее дьявол. Проклятие, он никому, кроме себя, не принадлежит.

Поцелуй вышел грубым, отчаянным, наказующим. Но она не шелохнулась. Она, казалось, вобрала в себя этот гнев, приняла его. Он с трудом оторвался от нее.

— Беги, — хрипло прошептал он. — Беги отсюда, от меня со всех ног.

Она покачала головой:

— Не могу.

— Тогда мы оба будем прокляты, — сказал он и рывком притянул ее к себе, не в силах больше сдерживаться. Пламя вырвалось наружу.

Ники мгновенно почувствовала, что он сдается. Она знала, что он чувствует. Она испытывала ту же безнадежность, словно неодолимо и неизбежно сползала в пропасть боли и разрушения. Несмотря на смело брошенные ею слова о том, что ей дела нет до будущего, ее внутренний голос робко возражал; как она может сразу сбросить страх, горе и одиночество, которые испытывала на протяжении всей жизни? Всего один раз, говорила она себе. Хоть раз в жизни она испытает эти чувства, узнает, что значит быть женщиной. Всего один раз.

А когда его пальцы коснулись ее затылка, а губы прижались к пульсирующей жилке на шее, уже не было сил остановиться. Если ее ждет проклятие, пускай так и будет.