Услышь мой голос - Юлия Снегова (1998)

Жене опять позвонил этот странный тип. В конце концов, он добился своего, и она действительно начала узнавать его низкий голос с довольно необычными интонациями. Когда Женя его слушала, у нее появлялось ощущение, что он говорит нарочно замедленно и еще будто у него не совсем в порядке голосовые связки.

«Может быть, он певец, посадивший голос? — думала Женя. — Или никак не может оправиться после бронхита».

Разговаривал он с ней тоже очень странно. Он производил на Женю впечатление человека, который сам не знает, чего хочет. Иногда Женю так и подмывало спросить, чем он занимается во время разговоров с ней. Почему-то она была уверена, что совсем не тем, чем большинство ее клиентов, звонивших исключительно для помощи в самоудовлетворении. Порой Женя подозревала, что этот парень или импотент, или просто очень одинокий человек, которому не жалко денег на такого рода общение. Женя очень уставала от разговоров с ним. Ей приходилось проявлять немалую изобретательность, придумывая все новые и новые развлечения для них обоих.

Он звонил ей всегда, когда Женя работала в вечернюю смену. Женя даже невольно начинала ждать, когда же в трубке раздастся его голос. Начинал он обычно так:

— Привет, милая, соскучилась?

— Еще бы, — послушно соглашалась Женя, — ну, чем мы сегодня будем заниматься?

— Пусть все будет так, как ты захочешь…

«Хоть бы раз проявил изобретательность», — с досадой думала Женя.

Однажды она спросила его:

— Скажи мне наконец, как тебя зовут. Ты знаешь мое имя, а я твое — нет. Несправедливо получается.

— Но ведь и ты наверняка не Алина, — возразил он.

— Откуда ты знаешь, может быть, именно Алина. Но ведь и я не прошу тебя назвать мне свое настоящее имя. Просто хочу знать, как к тебе обращаться.

— Придумай сама, — предложил ей собеседник. — Придумай мне имя, внешность, сделай меня таким, чтобы я понравился тебе. Давай поиграем. Это будет забавно!

— Давай, — согласилась Женя, а сама подумала: «Боже мой, и этот тип платит бешеные деньги за такую ерунду. Занялся бы лучше благотворительностью, если не может найти применения своим средствам». — Давай, — повторила она и принялась фантазировать, — я назову тебя Эриком.

— В честь Эрика Клептона или Эрика Курмангалиева? — спросил собеседник. — Я люблю обоих. Правда, у второго, говорят, проблемы с сексуальной ориентацией. Так что я предпочел бы быть похожим на первого.

— Честно говоря, — сказала Женя, — я назвала первое экзотическое имя, пришедшее мне в голову. Кто такие эти Эрики?

— Ну вот, Алина, получится, что вместо сексуальных игр, мы будем говорить о музыке, — притворно рассердился мужчина. — Эрик Клептон — знаменитый рок-музыкант, гитарист и певец. А Эрик Курмангалиев — чуть менее знаменитый контр-тенор. Это, грубо говоря, очень высокий мужской голос, такой высокий, что он похож на женский. Встречается довольно редко и ценится высоко.

— Ах да, — ответила Женя, — я что-то такое читала. Ну, хорошо, Эрик. Ты ведь согласен быть Эриком?

— Согласен, — подтвердил мнимый Эрик.

— Тогда я придумаю тебе внешность. Ты высокий брюнет с хорошо развитыми мышцами, широкими плечами и сильными руками. Твой отец китаец, а мать — турчанка.

«Какой ужас, — подумал Алексей, — он только что получил чудовищное имя Эрик. Что она плетет? Сын китайца и турчанки, не иначе — пленной, у Жени бурная фантазия. Ну что ж, попробую вжиться в эту роль. Теперь, разговаривая с ней по телефону, мне придется щуриться».

— Хорошо, я согласен, только непонятно, почему мама с папой меня назвали Эриком, а не Мустафой или каким-нибудь чудовищным китайским именем типа Люпи?