Переломный момент - Сюзанна Брокман (2005)

– Да, – сказала Молли, – так и есть, но, очевидно, за последние несколько месяцев мой цикл сместились, потому что... из-за этого.

Она пристально, испытующе посмотрела на него.

– Ты совершенно напуган?

– Черт, да, – сказал он, – но не из-за того, что ты думаешь. Тебя можно лечить от рака во время беременности?

И вот оно. Она отвела от него взгляд.

– Не так, как мне бы хотелось. Доктор сказал, что после первого триместра небольшая доза химеотерапии не представит опасности для ребенка, по крайне мере им неизвестно о таких случаях.

Но Джоунс слишком хорошо знал это выражение лица Молли и продолжил за нее:

– Но?..

– Они не делали достаточно продолжительных испытаний. Я не собираюсь травить этого ребенка.

Так вот оно что! Доктор не дал Молли смертного приговора, но она, вероятно, подписала его себе сама.

– Это должно было стать хорошей новостью, – сказала она, – что я беременна.

Прибавки «доктор хочет, чтобы я полетела в Гамбург на биопсию» не должно было быть.

Джоунс покачал головой.

– Конечно, для ребенка это не хорошо, просто...

Она знала, что он скажет.

– Рак не навредит ребенку.

– Ты уверена? – запальчиво спросил он. – А на этот счет они провели достаточно гребаных продолжительных испытаний?

– Ш–ш–ш, – сказала она, бросив взгляд на охранника у двери. – Давай...

– Нет, – сказал Джоунс и поднялся. – Нет, Молли. Ты не можешь искренне заявлять мне, что хочешь родить ребенка, которого не сможешь вырастить.

– Этого мы не знаем. Если биопсия подтвердит рак, и он лишь на первой или второй стадии, то они подождут несколько месяцев...

– Пять месяцев, – сказал он. – Пока рак будет ускоренными темпами расти и вытягивать из тебя все жизненные соки. Гормоны, которые выработает твое тело. Это безумие...

Она тоже поднялась.

– У нас в любом случае нет выбора.

– Нет, есть!

Теперь и она разозлилась.

– Ладно, – ответила ему, – да. У нас есть выбор. Мой выбор. И я выбираю сделать больше анализов, поговорить с большим количеством врачей и полететь в Гамбург на биопсию. Как тебе такой вариант?

Что, черт возьми, он делает? Зло спорит с женщиной – его женщиной – которая только что сказала, что у нее, возможно, рак. Как это ей поможет? Да, он напуган, но ведь и она, должно быть, тоже.

Джоунс потянулся к ней и нежно обнял.

– Да, – сказал он, – мне подойдет. Молли, господи, мне так жаль.

Она прильнула к нему.

– Мне тоже.

Он не собирался позволить ей умереть. Не собирался потерять ее.

Но, обнимая ее, Джоунс знал, что на самом деле мало что может сделать.

Да он и так уже натворил сполна.

ПУЛАУ-МИДА, ИНДОНЕЗИЯ

ТОЧНАЯ ДАТА: НЕИЗВЕСТНА

НАШИ ДНИ

Молли проспала уже несколько часов, когда Джина услышала тихий стук в дверь.

Она и сама задремала, но сейчас подскочила с колотящимся сердцем.

Сначала она была слишком занята, чтобы бояться. Помогла Молли снять грязную одежду и умыться. Отогнула край бинта, скрывавший шов от биопсии, и убедилась, что он хорошо заживает и нет заражения. Укутала подругу в прохладные хлопковые простыни на одном краю широкой кровати.

Она так долго спала на раскладушке, что современная большая кровать показалась ей излишне широкой.

Неужели хоть кому-то на земле нужна настолько большая кровать?

Джина приняла душ и сполоснула их одежду в раковине. Она ни за что не оставила бы ее в коридоре для стирки невидимой невестке. Сделай она так, одежда могла никогда не вернуться, прибавляя трудностей к и без того непростой задаче сбежать.

Конечно, в нынешнем своем состоянии Молли не способна бежать. Если бы только ее можно было увезти отсюда...

Если бы Джина была одна, она бы уже рискнула. Она была выше парня с ломом.

Дверь приоткрылась. Сначала появилась узенькая щелочка, затем она увеличилась.