Переломный момент - Сюзанна Брокман (2005)

– Вроде тех эгоистов, которые запрещают женам возвращаться обратно в Штаты – ты, правда, так подумала? – спросил он. – Там твоя семья.

В долбаной Айове. Что она делает в Кении?

– Теперь моя семья здесь, – ответила Молли.

А потом поцеловала его, словно знала, как много для него значат эти слова, словно знала, что заставила его совершенно потерять голову.

Он был большим, жестким и опасным парнем, и не представлял, что будет с повлажневшими глазами думать: «Черт, это лучшие слова, которые я когда-либо слышал». И не ожидал, что у него будет кружиться голова от одного только взгляда на эту женщину и от мысли: «Эй, теперь она моя жена».

Он всегда считал, что его любимая фраза из трех слов «трахни меня посильнее», а не «я люблю тебя».

Конечно, Молли это Молли, и той ночью она прошептала ему на ухо оба варианта.

Джоунс знал, что она не прокричала их во все горло лишь потому, что училась сохранять тишину.

Им обоим предстояло как следует над этим поработать. Хорошо поработать.

Будет не так-то просто.

ПУЛАУ-МИДА, ИНДОНЕЗИЯ

24 ИЮНЯ 2005

НАШИ ДНИ

Джина ела тушеную обезьянку руками прямо из банки и смотрела Си-эн-эн по телевизору, который Эмилио предоставил в их распоряжение.

Ладно, ладно, может, и не обезьянье мясо, но на этикетке не было английского текста, и она не могла даже предположить, что там написано. На банке была маленькая картинка – мультяшная голова подмигивающей обезьянки в щегольской красной фуражке.

Вероятно, всего лишь логотип компании, а не указание на то, что внутри.

Как та русалочка на банках с тунцом.

Когда Джина была маленькой, она отказалась есть салат из тунца, опасаясь сжевать одну из менее популярных сестер Ариэль. Три старших брата беспощадно над ней насмехались. В доме Виталиано «сестры Ариэль» до сих пор считались семейной шуткой.

Здесь, на другой от Ист-Мидоу и Лонг-Айленда стороне земного шара, Джина отдала бы что угодно, лишь бы братья снова ее дразнили.

Она задалась вопросом, о чем они думают, что делают. Пошли ли на работу или остались дома из-за террористической угрозы.

Когда Джина попыталась включить телевизор, то не ожидала, что он заработает.

Должно быть, у Эмилио была спутниковая антенна, потому что Эйч-би-оу и Шоутайм ловились так же хорошо, как и разные новостные кабельные каналы.

По одному из каналов без остановки крутили «Секс в большом городе», который она не смотрела уже больше года, но Джина буквально приклеилась к новостям, приглушив звук, чтобы не потревожить все еще крепко спящую Молли.

Она пощелкала вперед-назад по каналам новостей, глядя, как разные ведущие стараются выжать максимум из попытки теракта. Аль-Каида грозилась взорвать «грязные» бомбы, заложенные в крупнейших городах мира, и цветовой код на этих участках вырос до пронзительно-оранжевого.

Предполагали, что где-то в районе Сан-Франциско находилась еще одна неразорвавшаяся бомба. А может, она была в округе Колумбия.

«Вскоре: Как выжить при взрыве «грязной» бомбы. Не переключайтесь».

Господи.

Если целью террористов было навести ужас, то благодаря некоторым информационным программам они преуспели в этом, даже не взрывая бомбу.

Бегущая строка сообщала о трех попытках угона авиалайнеров. Все самолеты благополучно приземлились в Новой Шотландии, после того как прямо в воздухе, в результате затяжной и очень рискованной операции, пропущенные багажными сканерами смертоносные бомбы были обезврежены.

Джина могла представить, что творилось в этих самолетах. О да, очень даже хорошо могла представить.

Вся цепь событий началась со взрыва бомбы в пригороде Гамбурга – в тот же самый день, когда ее и Молли похитили и запихнули в корабельный контейнер.

Ох, ничего себе. Она ошибалась насчет металлического контейнера. На земле были места и похуже, в которых она могла бы оказаться.

Например, в эпицентре взрыва.