Бриллиант - Марна Келлог (2005)

Она перезвонила через десять минут, чтобы заверить, как сильно жаждет семья мистера Уинтропа — две его дочери, Шейла Фуллертон и Беверли Хьюз, ныне овдовевшие, — пригласить мистера Брейса и его спутницу на праздник, долженствующий состояться через две недели, в пятницу.

Шейла Фуллертон… Что-то знакомое.

И тут я вспомнила. В журнале была статья о ней. Заядлая охотница. Платила вчетверо больше обычной цены за простые сафари, потому что ездила только на такие, где могла действительно стрелять животных. И выставляла их головы и шкуры в зале трофеев собственного дома.

— Мисс Кесуик, — окликнул меня Бертрам, выходя из кабинета. Он умудрился пропустить все шоу. — Что все эти люди тут делают?

— Я же говорила вам. Тина умерла.

— Хотите сказать, здесь?

— Именно.

— О Господи Боже! Только этой рекламы нам не хватало! — покачал головой Бертрам. — Дешевка, Дешевка. Дешевка.

Вперед выступил старший инспектор Кертис и, представившись, объявил:

— Я бы хотел отнять у вас пару минут, если не возражаете.

— Разумеется, старший инспектор, — ответил Бертрам с нехарактерной для него теплотой. — Заходите. Вижу, у вас цвета Модлин[9].

Он плотно прикрыл дверь. Оксфорд. Старые школьные галстуки.

Двадцать минут спустя мы с Кертисом спустились вниз, где я представила его нашему старшему службы охраны, который со своей командой из четырех человек занимал комнаты за главной лестницей. Ряды экранов отслеживали каждый вход, выход, лифт, аукционный и выставочный залы и кладовую. Даже в туалетах были камеры.

— Впечатляет, — заметил старший инспектор.

— Охрана бдительнее, чем в Английском банке, — похвастался шеф охраны. — Мы можем поддерживать свой, достаточно оригинальный имидж только благодаря нашей современной системе безопасности. Мисс Кесуик следит за тем, чтобы мы модернизировали ее каждые шесть месяцев.

Они просмотрели записи за весь уик-энд начиная с пяти часов пятницы. Наш двойник Дэвида Нивена, которого я втайне считала Самаритянином, пролетел через детектор металла, дружески болтая с хорошо одетой парой. Судя по выражениям их лиц, они пытались припомнить, где с ним встречались.

— Вот мисс Ромеро, — объявил шеф. — В пятницу вечером состоялся аукцион рисунков старых мастеров, включавших два эскиза Фра Бартоломмео. Больше народа, чем обычно.

— Которая тут она? — спросил Кертис, изучая поток силуэтов, заполнивших экран.

— Хотите сказать, что не узнали? — удивилась я.

С таким же успехом он мог быть марсианином, если не видел подобных вещей: уж слишком она выделялась из наших обычных клиентов.

Шеф остановил просмотр и ткнул пальцем в монитор.

— Вот эта, в белой норковой шубе и темных очках, проходит через детектор. — Он переключился на другой кадр. — А тут она поднимается по ступеням, в чем нет ничего необычного. Она часто приезжала к мистеру Брейсу, но к тому времени он, разумеется, уже ушел. Не знаю, почему мы ее не заметили.

На остальных пленках были только те, о которых упоминал шеф: множество экспертов и служащих, которым не терпелось начать работу над описью имущества леди Карстерз. Но никто, кроме Бертрама, не поднимался на второй этаж, а в пятницу он проделывал это не менее десяти раз. Остальные пользовались лифтом, чтобы добраться на третий этаж, где находились их кабинеты и мастерские.

Тина так и не спустилась.

Я проводила старшего инспектора Кертиса до входной двери. Прежде чем попрощаться, он помедлил, я поняла, что он пытается собраться с мужеством, чтобы назначить мне свидание.

— Мисс Кесуик, могу я вам позвонить?

— Позвонить?

— Да. Не хотели бы выпить со мной чашку кофе или рюмочку виски или пойти на концерт? Как-нибудь после работы?

— О, с удовольствием.

Его лицо просветлело, и я увидела, как в измученных постоянной войной глазах отразилась глубочайшая доброта.

— Прекрасно. Я обязательно позвоню.