Опасный круиз - Присцилла Хагон (1995)

— Очевидно, у вас слетела туфля, вы споткнулись и, падая, как-то ударились затылком о металлическую стойку, — объяснил врач. Я подняла руку и стала ощупывать голову — там все страшно болело, но крови вроде не было.

— Вы всех здорово напутали, но ничего страшного, по-моему, не произошло. Стюард сейчас приготовит вам постель; если вы спокойно полежите и отдохнете, то через пару дней все будет в полном порядке.

— Я не хочу в постель, доктор! — с большим трудом мне удалось сесть. Я испытывала настоящий ужас при мысли о том, что останусь одна в этой маленькой каюте — без друзей, без Чарльза. Наедине со своими мыслями.

— Но, милая моя девочка, иначе нельзя. У вас может быть слабое сотрясение. Если мы задернем занавески, вы…

— Пока стюард стелет постель, она может побыть у нас, — предложила миссис Верритон. И, несмотря на мои протесты, они взяли меня под руки и помогли перейти по коридору в другую каюту.

— Я прослежу, чтобы она легла в постель, — сказала миссис Верритон, и доктор кивнул.

— Прекрасно. Ей хорошо бы выпить очень горячего и сладкого чаю.

Пока я лежала на кровати миссис Верритон, она беспокойно расхаживала туда-сюда по каюте. Она, кажется, не знала, что сказать, а я была погружена в размышления. Я не спотыкалась, уж в этом-то я уверена. Там сзади точно кто-то был.

Дверь открылась и вошел мистер Верритон.

— Врач обещает, что с вами все будет в порядке, — сказал он. — Вам не повезло, Джоанна, а все потому, что вы не надели приличные туфли. Помощник эконома страшно переживает, что забыл предупредить вас, чтобы вы подобрали подходящую обувь.

Я прикрыла глаза. Мне противно было видеть его, тем более с ним разговаривать. Мне не хотелось, чтобы он подходил ко мне близко.

— Я отвечаю за вас перед вашим отцом, — продолжил он. — Я ужасно огорчен, поверьте. Но, кажется, все обошлось.

— Спасибо, мистер Верритон, со мной все нормально, — сказала я, на секунду приоткрыв глаза.

Пришел стюард и сообщил, что моя каюта готова и что сейчас он принесет чай. Он и мистер Верритон довели меня обратно по коридору, и со мной осталась миссис Верритон, чтобы помочь мне раздеться. Потом я оказалась в постели; занавески почти не пропускали свет. Я выпила обжигающе горячий и отвратительно сладкий чай.

В конце концов миссис Верритон ушла, так и не сказав ни слова. Через десять минут снова появился врач.

— Ну, как вы? Ага, я вижу, вам лучше. У вас замечательно пышные волосы и восхитительно крепкая голова. Вам очень повезло. Оставайтесь в постели до утра, а там посмотрим. Поспите немного, а потом стюард принесет вам какой-нибудь легкой еды.

— Но, доктор… — я собралась было сказать ему, что меня кто-то ударил. Но он выглядел таким веселым, так мала была вероятность того, что он мне поверит… Там рядом металлическая стойка, у меня действительно слетела босоножка — он даже вопросов никаких не задавал, ему все и так было ясно.

— Мне не хочется ничего пропустить, — робко сказала я вместо этого.

Он рассмеялся.

— Мы скоро будем проходить Палермо, но больше вы ничего не пропустите. Ложитесь-ка, будьте хорошей девочкой.

Я послушалась, хотя и знала, что, несмотря на все его рекомендации, ни за что не смогу заснуть. Тихо гудел кондиционер, пароход медленно плыл по спокойному голубому морю, а меня одолевали невыносимые мысли. Я была очень напугана, потому что раньше никогда не оказывалась так близко от смерти.

Сложно сомневаться, что это именно Эдвард Верритон подкрался сзади и чем-то ударил меня. Но вот чем? Может, спрятал какое-нибудь оружие под одеждой? Однако на нем были только шорты и свитер — сложновато что-нибудь спрятать. Но там вокруг много всего набросано. В этих кладовых сам черт ногу сломит. Может быть, консервная банка или что-то другое, что подвернулось под руку.

Но если он хотел меня убить, то почему я еще жива? Ну, допустим, в решающий момент он услышал, что кто-то идет, и ему помешали.