Женщина без мужчины - Джастин Скотт (1995)

— Я очень сожалею, Федор, но у меня есть свои планы. Я мечтаю увидеть Москву, подышать воздухом своего детства, посетить старых друзей моего отца в американском посольстве.

— Вы не говорили об этом вчера.

— Я еще не составила свой график. Теперь все улажено. Я заказала билеты туда и обратно как раз за минуту перед вашим звонком.

— Где вы остановитесь?

— В «Национале».

— Василий любил эту гостиницу.

— Я знаю. Мы собирались встретить там вместе Рождество. Но я не отменяю свидания с вами, я его просто откладываю.

— Премного благодарен! — За внешней гусарской лихостью Ростов не смог скрыть своего разочарования.

— Послушайте, Федор! — Натали перевела беседу в другое русло. — Только пусть этот разговор останется между нами — между мной, тобой и этой бутылкой водки, что стоит перед нами.

Ростов усмехнулся, оценив, как ловко Натали перешла на «ты», используя особые нюансы русского языка.

— Я хочу предложить тебе партнерство.

— Обворожительная женщина предлагает мне партнерство? В чем и где? В постели? — игриво поинтересовался захмелевший министр.

— Сейчас я говорю о деловом партнерстве.

— Я бюрократ на службе тоталитарной «империи зла».

— Отбросим шутки. Рейган когда-то красиво выразился, но его слова остались словами. А дело есть дело!

— Я тебя понял, Натали. — Ростов извлек из своего «дипломата» отпечатанные документы. — Вот новые правила, регулирующие наши внешнеторговые операции. Хочешь взглянуть?

— Жажду! — Натали выхватила из его рук бумаги.

Ростов предостерегающе погрозил ей пальцем.

— Помни, женщина, здесь тебе не Нью-Йорк! Я только один из многих пауков, засевших в правительственной паутине и подстерегающих несмышленых мух. Я отвечаю только за себя, но не за их действия. Если ты посетишь мою дачу, я познакомлю тебя кое с кем из них. Это пойдет на пользу дела.

— Только не в этот уик-энд!

Ростов молча вылил оставшуюся в бутылке водку в свой стакан, осушил его одним глотком, разгрыз зубами кусочки не растаявшего на дне стакана льда и положил на стойку крупную банкноту с изображением Ленина.

— Еще водки, шеф.

— Вы уже превысили норму, установленную партией и правительством, — улыбнулся бармен. — Как быть?

— А так! Дай нам два стакана минералки. Партия и правительство будут в восторге, что мы бережем свое здоровье.

Натали попробовала поданную «минералку». На вкус это был чистый спирт.

— За друзей! — поднял свой стакан Ростов. — За нужных друзей!

19

На рассвете Натали села в заказанное портье «Астории» такси и направилась в аэропорт. Шутливые истории, рассказываемые Уоллесом о всеобщей российской слежке друг за другом и прежде всего за иностранцами, запали ей в душу. Она подозревала водителя такси, пьяницу в рваной ушанке, просящего милостыню у заснеженных стеклянных дверей аэропорта, невыспавшегося контролера, проверяющего багаж, и даже раскрашенную, как проститутка, молодую разговорчивую девчонку, сидящую в соседнем кресле в холодном и убогом по убранству салоне самолета в причастности к КГБ или еще черт знает к какой секретной службе.

Ленинград спал, погруженный во тьму, когда она его покинула, а Москва еще не проснулась, когда ТУ-154, вздрогнув и подпрыгнув, коснулся колесами посадочной полосы в международном авиапорту Шереметьево. Едва самолет замер, пассажиры тут же поднялись со своих мест, мгновенно образовав пробку при выходе. Выработанная за долгие годы дефицита привычка выстраиваться в очередь в любой ситуации заставляла этих людей, вероятно, состоятельных и солидных, раз они могут себе позволить заплатить за авиарейс в Москву на выходные дни, толкаться, наступать друг другу на ноги, дышать в затылок.