Внезапная догадка бросила ее в жар. Нет! Не может быть! Но все же… Натали мгновенно собрала все необходимое — паспорт, наличные доллары, кредитную карточку, размененные русские деньги. Пока до нее не добрались те, на кого работает Вера, — КГБ или заговорщики, какая разница, — надо хотя бы успеть прослушать запись.

Дежурная в коридоре — первое препятствие. Значит, надо уходить через пожарный выход. Натали отсчитывала один за другим пролеты узкой лестницы, с ужасом думая о том, что ждет ее внизу… Но за дверью не было ничего, кроме дымящихся мусорных контейнеров. Она обогнула здание «Астории». Перед ней простиралась площадь и возвышалась спящая громада Исаакиевского собора. Ни огонька, ни признака живой души — весь город вроде бы спал. Светился только подъезд интуристовского отеля «Астория». К нему стремительно подъехала черная «волга». Двое мужчин, минуя швейцара, тут же скрылись в вестибюле. Третий, попыхивая сигаретой, стал прохаживаться по тротуару. Предположения Натали подтвердились.

Ее меховой жакет светился на фоне темного города, как фонарь. Прятаться было бесполезно. Только бежать… бежать без оглядки.

32

Ее схватили цепкие женские руки.

— Ты чья?

Ночные красавицы обступили ее. Сначала Натали испугалась, но сразу же вспомнила, что перестройка сделала легальным и даже популярным древнейший промысел.

— Первый раз вышла, — быстро нашлась Натали.

— Рискуешь, подружка! Уж больно ты выпендрилась! — Девушка погладила мех жакета. — Снимут за милую душу, не успеешь оглянуться. Особенно ментов остерегайся и дружинников.

— Меня в «Асторию» не пустили. — Натали считала, что придумала вполне правдоподобное объяснение.

— Туда без блата не попадешь! Нашла куда лезть!

— А где полегче?

— Садись в нашу тачку.

На противоположной стороне проулка маячил «жигуленок «с выключенным мотором. Падающий сверху снег быстро превращал его в белый сугроб, над которым клубился пар. Щетки скребли по ветровому стеклу, расчищая два черных полукруга. Женщины втиснулись на заднее сиденье. За рулем был юнец, почти мальчик.

— С новенькой причитается, — произнес он, не поворачивая головы.

— Само собой, — сказала наиболее разговорчивая из подружек. — Упакована так, что зависть берет!

— Давай обменяемся, — вдруг предложила Натали.

На девушке была шубка из колонка и такая же шапка.

— Ты что, спятила? Или толкаешь «засвеченное»? Ты вроде не наша. Из прибалтов, что ли?

— Много треплешься! — вмешался в разговор юнец за рулем. — Бери, пока дают!

Натали выскользнула из своего жакета. В тесноте машины произошел обмен. Чужая одежда пахла знакомыми французскими духами, но все равно это был непривычный, отталкивающий запах. Натали с трудом подавила подступающую к горлу тошноту.

— Отдай мне и шапку в придачу! — потребовала она, чтобы сделка не выглядела такой уж нелепой.

И подружка, и юнец уже подсчитывали в уме выгоду от подобной операции, но для приличия продолжили торг. Наконец шапка оказалась на голове Натали. Снова ей пришлось преодолеть брезгливость.

— Тебе идет! — подбодрила ее девица.

Роскошный мех, который она только что обрела, улучшил ее настроение. Машина крутилась по каким-то заснеженным улицам, взлетала на горбатые мосты через замерзшие каналы. Жаркое нутро «жигуленка» пропахло парфюмерией и женским потом. Запорошенное снегом заднее стекло после каждого поворота упорно освещалось фарами машины, следовавшей по тому же маршруту, но бесшабашный водитель не обращал на это внимания. Впереди замерцала неоновая вывеска бара-поплавка «Фрегат».

— Стоп машина! — сказал юнец. — Выметайтесь!