Натали остановилась на обочине. Пытаясь успокоиться, она закрыла глаза, но пляска огней на магистрали проникала даже сквозь плотно сжатые веки. То, что произошло, и то, что она узнала, требовало тщательного анализа, прежде чем начать действовать. Как мог Уоллес скрыть от нее такую крупную операцию, как продажа яхты? Человеку, для которого обычным делом было иметь тысячи долларов наличными в кармане пиджака, скрывать от жены даже очень значительный расход было нелепо. Если за этим не крылась постыдная тайна. Продажа яхты более всего удивляла ее. Что вынудило его держать в секрете такой поступок? Вряд ли кровожадные акулы мехового бизнеса охотились за ним. В этом бизнесе не подсылают наемных убийц, тем более красоток с револьверами. Это не бутлеггерство двадцатых годов, это бизнес, где все держится на репутации. За долги здесь не убивают…

Натали окончательно запуталась в своих размышлениях. Она с силой нажала ногой на педаль газа, мощный мотор, мгновенно повинуясь, помчал ее вперед. Не заметив желтый свет светофора, она чуть не врезалась в стальной фургон на перекрестке Второй авеню и Девяносто шестой улицы. Серебристое чудовище медленно передвигалось перед ее глазами. Натали потеряла счет времени и опоздала к моменту, когда вновь зажегся зеленый свет. Торопящийся «порше» обогнал ее, сердито сигналя. Чувствуя, что езда на скоростной магистрали в ее теперешнем состоянии грозит ей неминуемой аварией, она свернула на боковую дорогу.

Здесь было спокойнее. Трехсотсильный бесшумный мотор уносил ее в пространство. Она бездумно следовала встречающимся на пути дорожным указателям, ярко светящиеся стрелки которых гипнотизировали ее. Через двадцать миль она поняла, что безнадежно заблудилась. Полный разброд был и в ее мыслях. Сквозь густую черноту в головокружительном хороводе подобно болотным огням мелькали вспышки реклам, автомобильных фар, дорожных знаков и полицейских мигалок. Ей необходимо было остановиться. Иначе ее ждет смерть за рулем. Свернув на обочину, Натали с минуту приходила в себя. Потом она долго вытряхивала на сиденье содержимое своей сумочки, пока не отыскала карточку, оставленную ей Грегом. По радиотелефону она тут же связалась с Вашингтоном. Она не ожидала, что Грег так быстро откликнется.

— Грег, Грег! — почти кричала она.

— Я здесь, Натали! Что с тобой?

— Он мошенник?

— Кто?

— Уоллес. Он лгал мне…

— Успокойся. Ты где?

— Скажи честно, чем он занимался до нашей женитьбы? Ты что-нибудь знаешь?

— Нет.

— Кроме Дианы, у него не было любовниц?

— Глупый вопрос. Где ты находишься?

— Грег, помоги мне найти эту девку!

— Ее ищет полиция.

— Они ее не найдут, а она единственная, кто может сказать правду.

— Остынь, Натали. И скажи, где ты?

— Если б я знала! — Она разразилась рыданиями.

— Возьми себя в руки!

— Помоги мне…

— Я не знаю, где ты.

— Если мы ее поймаем, я заставлю ее сказать правду. Хоть под пыткой.

— Ты сошла с ума!

— Вероятно. Вокруг меня сплошная тьма.

— Береги себя, Натали!

— Зачем, если он мертв? Вся моя жизнь была в нем. Если это обман, то я никто… Мне незачем жить.

— Ты была и осталась нашей любимой Натали… Соберись с духом и выслушай меня. Можешь потом разбить телефон, закатывать истерики, но сначала выслушай. Что за глупая ревность? Он прожил шесть десятков лет, прежде чем встретил тебя. Неужели он до этого не трахнул никого, а оставался невинным, как подросток из церковного хора?

— Я идиотка?

— Да, конечно.

— Я все думаю, что у него была любовница в те годы, когда мы были женаты.

— Думай, как хочешь.

— Значит, ты знаешь?

— Я ничего не знаю…

— Я не могу спать… Не могу есть… Я не могу нормально жить. Я хочу знать!

— Что это тебе даст?

— Ты не любил, как я. Ты был лишен этой радости… Каждый день… каждая минута… была праздником.