Женщина без мужчины - Джастин Скотт (1995)

Звук повторялся через одинаковые промежутки времени. Он был настойчив и почему-то вызывал тревогу. В голове Натали мелькнула догадка: кто-то упорно вызывает ее по радиотелефону. Но аппарат находился в доме, и его сигнал не мог быть услышан отсюда через закрытые окна. Источник звука был где-то совсем близко, вероятно, в амбаре, но там не было никакого телефона.

Она, прислушиваясь к непрекращающимся сигналам, с усилием приоткрыла тяжелую дверь и вошла в амбар. Там было холодно и темно. Только тонкий луч света проникал через перегородку, за которой Уоллес оборудовал себе когда-то нечто вроде маленького кабинета. Ни телефона, ни электричества туда не проводили, только окошко да керосиновая лампа для освещения и круглая железная печурка для тепла.

Но звук явно доносился отсюда. Натали была озадачена. Когда настойчивый писк наконец прекратился, она шагнула за перегородку и выглянула в окно. Под ним находилось как раз то место, где она выуживала мячик из-под фундамента. Натали вновь огляделась. Вместо письменного стола Уоллес установил здесь древнее бюро с поднимающейся крышкой. Оно запиралось, но в замке торчал ключ. Она повернула его, замок щелкнул. Натали приподняла крышку. Ящик имел несколько отделений. Запахло старым деревом, пылью и слегка одеколоном, которым обычно пользовался Уоллес. Одно из отделений было заполнено бумагами. Натали колебалась. Это было вторжением в частную жизнь другого человека, пусть близкого ей, пусть умершего, но другого… Между ними никогда не возникало разговора на тему: это вещь моя, а это твоя. И все же каждый из них имел право на уединение. Пару раз в месяц Уоллес проводил здесь какое-то время. Он сидел на вращающемся стуле перед этим старинным бюро и читал или просто размышлял, устремив взгляд в пространство. Возясь в саду, Натали иногда поглядывала на окно и видела его склоненную голову или ловила его улыбку, когда он смотрел на нее. Несколько часов, проведенных им в покое и одиночестве, как бы подпитывали его, заряжали дополнительной энергией.

Натали решилась. Ее рука коснулась сложенных в ящике бумаг. Первые же попавшиеся на глаза и прочитанные ею строчки отдались болью в сердце. Это были письма и записки, которые она когда-то писала ему: «Буду дома в четыре… Скоро вернусь… Люблю… Люблю тебя…» Милая домашняя переписка. Оказывается, он бережно хранил все эти пустяковые бумажки!

Натали почувствовала, что вся дрожит, и зажгла печурку. Тоненькие щепки быстро разгорелись. Металл стал раскаляться, постепенно выгоняя холод из комнаты.

Натали согрела руки у огня и вновь вернулась к бюро. Она обнаружила коробку с газетными вырезками, несколько кассет с музыкой Моцарта, старые календари, номера альманаха «Старый фермер», перочинные ножи, какие-то марки, снова газетные вырезки. Опуская руку все глубже и глубже в ящик, она как бы ворошила прошлое любимого человека, вскрывая все новые пласты его жизни. На самом дне одного из отделений лежал дешевенький кассетник. Там были еще начатые пачки крепких сигарет, которые он, вероятно, изредка курил тайком от нее, хотя торжественно заявлял, что покончил с вредной привычкой. Бумажка, где были тщательно выписаны все размеры Натали — от обуви до перчаток, заставила ее заплакать. Она вытерла слезы и вновь продолжила свой печальный поиск, перебирая открытки, старые каталоги. Сначала она решила, что стопка каталогов занимает весь ящик, отведенный для них. Она выдвинула ящик до конца. Он оказался короче других. За ним была пустота. Нагнувшись, Натали заглянула туда. В этой пустоте к стенке бюро был прикреплен плоский коричневый телефонный аппарат. В момент, когда она обнаружила его, вновь раздался звук. Тот самый, что она слышала раньше, — писк, похожий на комариный. Непонятное чувство, похожее на изумление, смешанное с ужасом, внезапно парализовало ее. Она боялась притронуться к аппарату.

6