Телесные повреждения - Маргарет Этвуд (1994)

Вокруг них собираются люди, пришедшие из города, в руках у некоторых зажженные факелы. Один из них подходит к столу, кладет Марсону руку на плечо.

— Я готов выступить по радио, — говорит он, и Ренни узнает в говорящем Принца. Она никогда раньше не видела его. Лицо Принца скрыто в тени, но голос выдает молодого человека, гораздо моложе, чем она себе представляла, по голосу ему не дашь больше девятнадцати лет.

— Будь я на вашем месте, я бы не стал с этим торопиться, — вступает Поль.

Принц поворачивает голову в сторону Поля:

— Почему?

— Вы представляете, что за этим последует?

— Мы победили в революции, — с безмятежной самоуверенностью ребенка, отвечающего урок, заявляет Принц. — Нас признала Гренада. Утром они пришлют сюда своих людей и оружие.

— Откуда вы знаете? — интересуется Поль.

Взгляд Принца обращен к Марсону.

— По радио передавали, — говорит тот.

— Вы сами лично это слышали? — Поль говорит с Принцем.

Марсон отшвыривает в сторону свой стул:

— Ты назвал меня лжецом!

Их плотным кольцом обступают присутствующие, напряжение достигло крайнего предела, в воздухе повисла угроза.

— Возьмите судно до Гренады, — советует Поль Принцу. — Любое, какое удастся достать. Не дожидайтесь утра. Если вам повезет, они позволят вам там остаться.

— Ты враг революции, — рычит Марсон.

— Заткнись, кусок дерьма! Ты рад любому поводу продырявить мне мозги, как с Миногой.

— Что вы такое говорите? — удивляется ничего не понимающий Принц.

— Раскройте глаза. Перед вами шпион, а вы с самого начала просто пешка в их игре.

Воцаряется молчание. Ренни закрывает глаза. Невероятной силы тяжесть наваливается на них, становится невозможно дышать. Вокруг все замирает. Ренни различает ночные звуки, мелодичное журчание воды, шепот волн, — жизнь продолжается как ни в чем ни бывало. Затем все приходит в движение.

Боже, проносится у Ренни в голове, сколько можно!..

Ренни идет по пристани Сан-Антонио. Она вырвалась, она спасена. Брезжит рассвет. Электростанция в порядке, над головой тянется гирлянда тускло мерцающих лампочек. Ренни чувствует, как к горлу подступает тошнота — немудрено, она полтора часа просидела на катере, волны вдребезги разбивались о борт, заливая палубу солеными брызгами, их мотало из стороны в сторону, то вверх, то вниз, внутри все обрывалось, как бывает, когда летишь с американских горок. Ренни казалось, что она попала в гигантскую мясорубку, где ее кости и внутренности перетираются с треском и хрустом в сплошное месиво. Желудок колотился изнутри, повинуясь ему одному понятному ритму. Она крепко вцепилась в сиденье обеими руками, стараясь сосредоточиться на чем-нибудь безоблачном и безмятежном; задрав голову, Ренни уставилась на луну, потом на надвигающуюся волну; волна закипала пеной, грозя поглотить их, она светилась, тело Ренни было покрыто холодной испариной, несмотря на ветер. К горлу все время подкатывала тошнота, и Ренни с трудом сдерживалась, чтобы ее не вывернуло наизнанку. Главное, что ей удалось вырваться.

— Нельзя ли помедленнее? — спросила она Поля.

— Будет только хуже, — насмешливо бросил он. Даже сейчас он забавлялся, глядя на нее.

Подойдя к пристани, он выключил мотор и буквально выбросил на берег Ренни вместе с ее поклажей. Потом дал задний ход, и развернулся в сторону моря. Никаких прощальных фраз, прощальных поцелуев, да это и к лучшему: в таком состоянии только целоваться! На миг их руки соприкоснулись, вот собственно и все. Ренни несколько удручило, что она забыла даже поблагодарить Поля.

Он не собирался возвращаться на Святую Агату, он взял курс на юг. Там он встретит какое-нибудь свое судно. А гаваней здесь полным-полно.

— А как же Лора? — спросила Ренни.

— Она не пропадет, — сказал Поль. — Она захотела остаться с Принцем. А я не в состоянии противостоять всей полиции Сан-Антонио ради Лоры. Она вполне может сама о себе позаботиться.