Незабудки для тебя - Нора Робертс (2014)

— Клодина ее покачает, сменит ей пеленки. Но сейчас моей маленькой Рози нужна мама. Напрасно я согласилась сделать детскую наверху, — бормотал Деклан, быстрым шагом идя по коридору. — Но мадам Жозефина всегда добивается своего. Хотя нет, не всегда, — проговорил он, и голос его повеселел. — Если бы она всегда получала то, что хочет, сейчас я кормила бы аллигаторов в болоте, а не спала в одной постели с Люсьеном! Когда же вернется Люсьен? Я так по нему скучаю!

На лестнице он замедлил шаг. Лина слышала его тяжелое дыхание.

— Я должен туда подняться, — проговорил он своим обычным голосом, сдавленным, словно в смертной муке. — Должен войти. И увидеть…

Собрав все свое мужество, Лина сжала его руку.

— Мы войдем туда вместе.

Рука его дрожала. Холод, сгустившийся в воздухе, пробирал до костей. Тошнота заворочалась в желудке и подступила к горлу. Но, сдержав позыв, Деклан распахнул дверь.

И, зашатавшись, рухнул на колени, хоть Лина и пыталась его удержать.

— Входит Жюльен. Опять пьяный. Не хочу, чтобы он приходил сюда, но как его выгонишь? Все говорят, они с Люсьеном на одно лицо, но, должно быть, люди не заглядывают Жюльену в глаза. Хоть бы он ушел! Зачем только я отпустила Клодину на свидание с Джаспером? Не хочу оставаться одна с Жюльеном, я его боюсь. Только бы он не догадался, как я его боюсь!

Глаза его остекленели — словно две линзы из затемненного стекла на бледном как смерть лице.

— Деклан! О господи! Деклан, вернись ко мне! — Лина до боли сжала его руку. Но он ничего не замечал.

— Он хватает меня. Я вырываюсь, хочу бежать. — Сейчас он полулежал, скорчившись на полу — крепкий мужчина с выгоревшими на солнце волосами, в смокинге и сбившейся набок бабочке. Мужчина с женскими воспоминаниями, с женским ужасом, бушующим в мужском сознании.

— Но нельзя, нельзя бросать малышку! Я выхватываю кочергу из камина, если придется, я его убью! Клянусь, убью, если он тронет меня или малышку! Боже, помоги мне!

Ноги под Линой подкосились, она опустилась на пол рядом с Декланом, попыталась его обнять.

— Но он сильнее меня. Я кричу, кричу, но никто не идет на помощь. Он пьян, он безумен, он не понимает, что творит. Швыряет меня на пол, рвет на мне одежду. Я не могу вырваться. Малышка плачет, но я не могу подойти к ней, не могу его остановить.

— Нет! Нет! — шептала Лина, обвив Деклана обеими руками, едва ли понимая, что происходит.

— Он насилует меня. — Деклан скорчился на полу. В нем бушевала боль, какой он не ощущал никогда в жизни, боль, которую не может ощутить мужчина. И страх — господи, что за страх! — Я кричу. Зову на помощь, зову тебя, но тебя нет.

Голос его словно сломался.

— Тебя нет. Нет сейчас, когда ты так мне нужен!

— Не надо! Пожалуйста, не надо! — стонала Лина.

— Мне так больно! Но я сопротивляюсь. Борюсь с ним. Не могу его остановить. Он сильнее. И даже в этой боли, в этом ужасе понимаю: он делает это со мной не потому, что меня хочет, а потому, что ненавидит тебя.

Деклан повернул голову к Лине, лицо его было искажено, глаза потемнели от боли.

— Он тебя ненавидит. И хочет отнять меня у тебя. Так же как отнимал и ломал твои игрушки, когда вы были детьми. Я кричу, молю его остановиться — он не останавливается. Хочет, чтобы я замолчала. Но я не могу. Он хватает меня за горло. Стискивает…

Деклан согнулся вдвое, обхватив обеими руками шею.

— Я задыхаюсь! Не могу дышать! Люсьен, он убивает меня! Наша малышка плачет в колыбели, а твой брат убивает меня — он все еще во мне, и он убивает меня, потому что я твоя жена, и он хочет сломать меня, как ломал твои игрушки…

Деклан поднял голову, взглянул Лине в лицо. И когда заговорил снова — в голосе его звучала такая скорбь и мука, что Лина не понимала, как он еще жив, как оба они еще живы.

— Ты не пришел. Я звала тебя — но ты не пришел.

— Прости. Прости меня!