Камень любви - Валентина Мельникова (2014)

Танюша? Надо же! С чего вдруг такая перемена? Она оглянулась, но Евы и след простыл, только кусты колыхались за ее спиной.

Татьяна пожала плечами, усмехнулась. Ей всегда казалось, что она научилась прятать свои эмоции. Получается, нет! Ева мигом все вычислила. Неужели и страх, и боль, и тревога так ясно читаются на ее физиономии? Как же она выглядела в Евиных глазах, если та ей сказала «не бойся»? Испуганной, неуверенной в себе девицей, которая шарахается от каждого куста и чуть что хлюпает носом? Хорошенького же она мнения о ней!

Она топнула в сердцах ногой и чертыхнулась от досады. Грязные брызги разлетелись в разные стороны, впрочем, джинсы не слишком пострадали. Куда больше, если и так промокли до колен? Зато она осознала, что до сих пор стоит в луже, хотя до камералки рукой подать, а ее вот-вот нагонят Анатолий и его добровольные помощники. Их голоса раздавались совсем близко.

Тогда она резко прибавила шаг. Вот и камеральная палатка. Навстречу вышла Людмила с тазиком в руках.

— А где остальные?

— Сейчас придут, — ответила Татьяна.

— Мы все подготовили, — похвасталась девушка и выплеснула грязную воду на траву. — Ольга Львовна прилегла пока. Совсем у нее спина разболелась! — Бросив тазик возле палатки, крикнула на бегу: — Я к нашим навстречу!

И тоже скрылась в зарослях ольхи, затянувшей овраг.

Татьяна вошла в палатку. Ольга Львовна лежала на раскладушке и подняла голову при ее появлении.

— Вернулась?

— Вернулась, — кивнула Татьяна. — Ребята вот-вот домовину принесут. — И подошла к раскладушке. — Совсем расхворались?

— Не то слово! — вздохнула Ольга Львовна. — Некстати все! На тебя одна надежда. — И заторопила: — Переодевайся быстрее, а то обе сляжем, Анатолий с ума сойдет.

Татьяна быстро переоделась в шорты и чистую майку. Грязные кеды оставила снаружи: будет время — отмоет в ручье. И снова вернулась в палатку, подала Ольге Львовне папку с приклеившейся к ней бумагой, еще влажной на ощупь.

— Прочитайте. Нашли в траве недалеко от того места, где напали на Бориса.

И присела на скамью.

Ольга Львовна поправила очки, поднесла папку ближе к глазам, прочитала. На лице ее отразилось недоумение.

— Неужели правда? Что-то слабо верится.

— Толик тоже сомневается, — вздохнула Татьяна. — Но скоро увидим…

Громкий шум снаружи заставил ее замолчать. Тут же на входе возникла Людмила, отвела в сторону брезентовый полог. Послышался голос Анатолия:

— Заносим, заносим! Осторожнее, Сева, не запнись!

Следом показались спины ребят. Пятясь, они несли домовину, придерживая ее за один конец. С другой стороны — Анатолий и Ева.

— Ставим на стол, — приказал Анатолий.

— А выдержит? — Сева опасливо оглянулся.

— Выдержит! — подала голос Ольга Львовна. — Он Пал Палыча выдержал, когда тот лампочку в патрон вкручивал. Только полиэтилен подстелите.

— Ну, тогда сойдет, — засмеялась Ева.

Она подала руку Ольге Львовне, и та, кряхтя, поднялась с раскладушки, подошла к столу.

Держась с двух сторон за края, они расстелили на столешнице большой кусок полиэтилена, и домовину водрузили на стол.

— Внимание, — сказала Ева, — всем надеть резиновые перчатки и марлевые повязки.

— Зачем? — поразился Сева. — Мы ж не в операционной?

— Затем, что там могут быть микробы, к которым у нас нет иммунитета.

— Чумная она, что ли? — не сдавался Сева. — Те микробы небось давно подохли!

— Всеволод, — посмотрел на него Анатолий, — всем, кто не согласен, дорога на кухню. Кажется, кто-то сегодня у нас дежурный?

— Чуть что, сразу на кухню! — возмутилась Людмила. — Как в камералке убирать…

— Я непонятно выразился? — нахмурился Анатолий.

— Понятно! — покорно кивнул Сева и смущенно произнес: — Мы только глянем, что там, — кивнул он на домовину, — и бегом на кухню.

— Тогда, чтоб ни охов, ни чохов!