Камень любви - Валентина Мельникова (2014)

— Обручи наручные из серебра, в форме разъемного кольца с гравировкой, шириной около сантиметра. Два серебряных перстня, один — с пятью кораллами на безымянном пальце левой руки, второй — с тремя кораллами на среднем пальце правой руки. Перстни с большим плоским щитком круглой формы. По форме напоминают хакасские перстни. Орнаментированы характерными узорами: трилистниками, зигзагообразными линиями, концентрическими кругами. Два серебряных кольца с гравировкой типа хакасского пурба обнаружены на фаланге среднего пальца левой руки. Также на фаланге левого мизинца имеется серебряное кольцо, инкрустированное бирюзой.

— Да, — тихо сказала Ольга Львовна, — очень много серебра!

— Кыргызы приписывали ему очистительную силу, верили, что лунный блеск серебра защищает от злых духов и умножает жизненную силу человека, — блеснула познаниями Людмила. Затем еще что-то сказала. В ответ Анатолий сердито приказал не отвлекаться и не расслабляться.

Но Татьяна особо не прислушивалась к их разговорам. Она разглядывала свой перстень. Ончас называла его «чустук». Только ее чустук — с одним кораллом. Теткины пальцы тоже были унизаны кольцами, правда медными… Худые пальцы с желтой от старости кожей… Ведь без кольца не позволялось даже доить корову!

Она закрыла глаза. И тотчас всплыло лицо Киркея. А затем его кольцо на большом пальце правой руки, для натягивания тетивы при стрельбе из лука — костяное, похожее чем-то на лепесток…

Будто назло, Киркея сменил Бауэр с треклятым перстнем на указательном пальце. Усилием воли Татьяна пыталась изгнать воспоминания, но ничего не получалось. Она стиснула зубы. Что за наваждение? Или наказание? Но перед кем она провинилась так сильно? От этих мыслей ей опять стало плохо. Она зажмурилась, чтобы унять головокружение, ухватилась за скамью. Не хватало и впрямь упасть в обморок!

К счастью, Сева толкнул ее локтем в бок, пробормотал: «Извините!» — и мигом вернул в реальность.

Татьяна оглянулась. Студент, взгромоздившись на скамейку коленями, устанавливал на штатив камеру, пытался сверху сфотографировать лежавшие на столе находки из домовины.

Голос Анатолия звучал будто издалека, как через толстый слой ткани, и едва достигал сознания. Татьяна попыталась сосредоточиться на его словах. С трудом, но у нее получилось.

— На костях ног — остатки кожаных сапог: многослойные подошвы и фрагменты голенищ с серебряными накладками и бисером. Под спиной и по бокам погребенной несколько десятков серебряных бляшек непонятного назначения в форме сплюснутого и вытянутого ромба с гравировкой и петлями.

— Скорее всего, они были нашиты на плащ или накидку, — подала голос Ольга Львовна.

— Возможно, — кивнул Анатолий. — И самое главное напоследок. Гривна! [16]Витая, из четырех колец. Нижнее и верхнее кольца орнаментированы чередующимися головами волка и барса, инкрустированы изумрудами и сапфирами. Золото, ковка, литье, гравировка… Диаметр — пятнадцать сантиметров. Концы гривны — загнутые, петлеобразные… Ребята, — Анатолий обвел всех сияющим взглядом, — учтите, до сей поры в нашем регионе изумруды и сапфиры в погребениях не встречались!

— Толик, это замечательно, но обрати внимание, — тихо сказала Ольга Львовна. — Серьги… Их нет. По местным поверьям, женские уши не должны быть пустыми. Только вдовам не разрешалось носить серьги. И то не всем.

— Ну да, — присоединилась к ней Людмила. — Нет сережек. — И добавила: — Помнишь, ты говорил на лекциях: «Кыргызы полагали, что в ушах нужно носить золото для работы ума, на шее — серебро — для защиты души, а на руках медь или бронзу — для охраны здоровья».

— Да, — Анатолий прищурился, — весьма странно. Столько украшений, а одно из главных — серьги — отсутствует.

— Ну и что тут странного? — вмешалась Людмила. — Женщина в боевых доспехах, серьги ей только мешали бы.