Танцы с огнем - Нора Робертс (2014)

Ро присела рядом, осмотрела повязку на его щеке.

— Ну, не знаю. Дырища на физиономии интриговала и отвлекала. У тебя слишком близкопосаженные глазки.

— У меня глаза ангела. И ястреба. Ангельского ястреба.

— Мэтт едет на похороны Долли.

— Да, я знаю. Он взял галстук у Янгтри.

— Хорошо бы еще кто-нибудь с ним поехал. Либби пока в лесу, но Дженис здесь.

— Успокойся, Роуан. Ты не можешь уладить все на свете.

Она промолчала, и Карт недовольно цыкнул.

— Послушай, базу представляет ММ, а Марг и Линн едут, потому что они с ней работали. Мэтт, ну, он вроде как родственник ребенка Джима. Мы с ММ поговорили. Долли столько дел тут наворотила, что чем меньше народу от нас будет, тем лучше. Лучше для мамы Долли.

— Может быть, — согласилась Роуан, хмуро глядя на Карта. Она хорошо знала его, умела читать по его лицу — с дырой и без дыры — и большим бархатным глазам. — Что с тобой?

— Ничего. Ты мешаешь мне смотреть сериал. Орчид свое получит, когда Пейтон узнает, что она держит его за простофилю. — Он сердито покосился на Роуан. — Иди помучай кого-нибудь другого.

Ро вскочила.

— Как скажешь.

— Чертовы бабы, — повторил Картежник с такой горечью, что Ро снова опустилась на диван. — Без них гораздо лучше.

Она решила не напоминать ему, что тоже женщина.

— Все или какая-то одна?

— Ты знаешь ту, с которой я связался зимой.

Поскольку он рассказывал о ней сотню раз и показывал фотографии, Роуан знала.

— Конечно. Вики.

— Она должна была приехать через пару недель с детьми. Я собирался взять выходные, чтобы побыть с ними. Дети мечтали увидеть базу.

Все в прошедшем времени, подумала Роуан.

— Что случилось?

— В том-то и дело. Я не знаю. Она передумала, вот и все. Сказала, что ей не нравится эта идея, мол, у нее своя жизнь, у меня — своя. Она меня бросила, вот. И даже не сказала, почему, просто, что должна думать о детях, что ей нужны честные прочные отношения и всякая подобная чушь.

Он смотрел на Роуан сердито и озадаченно.

— Я никогда не лгал ей, вот в чем дело. Я рассказал ей, как живу, и она сказала, что ничего страшного. Даже сказала, что гордится мной и тем, что я делаю. А теперь, дескать, с нее хватит, вот так просто. Она злилась и… плакала. Что я такого сделал, разрази меня гром?

— Может быть… когда речь идет о таких, как мы, теория очень далека от реальности. Не каждый справится.

— Выходит, я должен бросить свою работу? Заняться чем-то другим? Стать кем-то другим? Это неправильно.

— Да, неправильно.

— Я хотел сделать ей предложение.

— Да уж… Не совпали так не совпали…

— Теперь она даже разговаривать со мной не хочет. Я оставляю ей сообщения, она не отвечает. Не разрешает мне разговаривать с детьми. Я с ума схожу по этим детям!

— Напиши ей письмо.

— Что… сделать?

— Никто в наше время не пишет писем. Напиши ей письмо. Расскажи о своих чувствах, обо всем.

— Да не умею я писать письма!

— Ничего. Если ты так помешался на ней, что хочешь жениться, мог бы написать чертово письмо.

— Я не знаю. Может быть. Такая непруха…

— Чертовы бабы.

— Уж я-то знаю. Написать письмо… — пробормотал он, мрачно глядя в бутылку. — Может быть. Поговорим о чем-нибудь другом. Если я буду говорить о ней, то снова попытаюсь до нее дозвониться. Это унизительно.

— Может, о чикагских «Кабз»?

Карт фыркнул.

— Бейсболом меня от сердечной раны не отвлечешь, особенно если вспомнить, что «Щенята» в этом году еще дерьмовее баб. У нас тут своего дерьма хватает. Убийство, поджигатели. Я слышал, нашли еще одно тело. И лучше бы копам поймать ублюдка, пока он не сжег половину Западной Монтаны. Конечно, нам нужны деньги, но не такой же ценой.