Арифметика подлости - Татьяна Туринская (2016)

– Детка, эту лесенку обязательно нужно поддерживать во избежание травматизма. Я, конечно, могу полезть на нее сам – в отличие от тебя высоты не боюсь. Но сможешь ли ты меня удержать, если что? Во мне, между прочим, веса – девяносто четыре килограмма. Возьмешь такой вес в падении?

Она в сомнении помотала головой:

– Вряд ли…

Напуганная предстоящим заданием, даже не заметила, кажется, очередного объятия. По крайней мере, ничем не выдала своего отношения: ни за, ни против. Гена предпочел думать, что все-таки «за». Так приятно было прижать ее спину к своему животу, и вдыхать ее запах. И в то же время эти объятия вполне могли сойти за покровительственные.

Но она все-таки вырвалась. Отстранилась на полшага – больше он не позволил. Стремительно повернулась к нему. Ее глаза, удивленно-испуганные, не отрывались от его глаз. Может, они искали лишь сочувствия и понимания, но все равно – ее глаза безотрывно глядели в его. Она по-прежнему смотрела снизу вверх, да и могла ли она смотреть на него иначе со своим очень средним росточком против его ста восьмидесяти восьми? И он, вроде бы давно привыкший к тому, что все без исключения женщины смотрят на него так, снизу вверх, почувствовал вдруг к ней, такой маленькой и беззащитной, нежность Кинг-Конга к своей жертве.

– Вот и я сомневаюсь. Зато я тебя удержу без труда. Хоть на лестнице, хоть в полете.

– В полете не надо! Геннадий Алексеич, не надо в полете, а? Давайте как-нибудь без инвентаря обойдемся? Все равно ведь потом придется доставать – зачем без конца лазить на такую верхотуру?

Кеба усмехнулся, но про себя, чтоб она не заметила. Права девочка, абсолютно права! Это дежурные мячи, они всегда лежат на полу, под брусьями, чтоб не лазить за ними каждый раз. И нет ни малейшей необходимости раскладывать их наверху, ведь уже завтра утром их опять придется доставать, и лезть за ними ему совсем-совсем не хочется.

Но это будет завтра. Так какая разница, что будет завтра, захочется ему лазить по лестнице или нет? Сейчас главное – задержать ее. Пусть ненадолго, пусть хоть на чуть-чуть – только бы она не ушла так быстро. Он не смог бы ответить на вопрос: а зачем ее задерживать? Пусть бы себе шла, он ведь все равно поставит ей зачет. Даже если она никогда больше не придет – он все равно поставит ей зачет, не сможет не поставить. Он сделает все, что она попросит.

– Надо, Федя, надо, – бессмертная фраза из народного фильма выручила в очередной раз. – Не бойся, я подстрахую.

Подтянув лестницу к нужной полке, Кеба упер ее одним концом в стену. Поднес две сетки с мячами к лестнице, взглянул выжидательно:

– Ну?

Уходить не хотелось клинически. Даже прекрасно зная, что продолжения не будет – все равно хотелось остаться. Пусть так. Пусть тайком, вполсилы. Главное – она знает, что желание это обоюдно. Жаль, конечно, что ничего не будет. Но пока она здесь – может хотя бы мечтать о продолжении. Пока она здесь – точка еще не поставлена.

Он ведь тоже не желает ставить точку. Маринка прекрасно поняла, что мячи – лишь уловка. Да что там – благодарна была за находчивость. Страшно – да, конечно. Но… Он ведь будет рядом, он подстрахует. Зато еще несколько бесценных минут они побудут вместе, вдвоем…

Опасливо поставила ногу на первую ступеньку. Мало того, что страшно, так еще и каблуки мешают. Лазить по лестнице на шпильках – то еще удовольствие. Снять босоножки не додумалась – мозги резко перестали соображать.

Двумя руками придерживая лестницу, Кеба подбодрил:

– Давай-давай, не бойся.

Марина лезла и лезла вверх, превозмогая страх. Лестница, с виду такая крепкая и надежная, под ногами оказалась не такой уж надежной, и с каждой преодоленной ступенькой становилась все более шаткой и хлипкой. Длинное платье не облегчало задачи – подол путался под ногами, то и дело цепляясь за босоножки.