Полтора килограмма - Наталья Никитина (2016)

приборов и безукоризненный фарфоровый сервиз на накрахмаленной белоснежной скатерти. Забавно, но я

никогда прежде не обращал на это внимания, а сейчас вдруг заволновался, достаточный ли эффект

обстановка производит на мою спутницу.

Мы заказали бутылку молодого французского вина, Кэрол остановила свой выбор на рыбе-меч с

карамелизованным луком и сыром с плесенью, отказавшись от десерта. Я же выбрал тунца и крабовые

котлетки в качестве закуски.

– Вы сегодня совсем другой, Алекс. В аэропорту были таким взъерошенным, уверенным в себе, с

порочным взглядом стальных глаз. А сегодня из вас и слова не вытянешь.

– Боже мой, неужели я действительно показался вам таким? – сконфуженно пробормотал я.

– Но мне симпатичны самоуверенные мужчины. Расскажите немного о себе, Алекс, – девушка с

пытливым интересом в глазах устремила на меня свой взор.

– Рассказ будет на удивление коротким, – изобразил сожаление я. – Родился и вырос в России.

Четыре года назад попал в аварию, в которой потерял память. Всё это время провел в клинике, стены

которой покинул лишь на прошлой неделе. Не помню ни своего детства, ни родителей, ничего того, что

было со мной до момента катастрофы.

В глазах девушки отразилось недоверие, и она осторожно поинтересовалась:

– Значит, вы не американец? Но ваш английский безупречен!

– Все эти четыре года у меня был прекрасный логопед-реабилитолог. После черепно-мозговой

травмы мне пришлось заново учиться говорить.

– А что вы делали в Париже?

– Возвращался из России. Встречался со своей семьей в надежде всколыхнуть в памяти хоть какие-то

воспоминания. Но, увы, надежды не оправдались.

– Алекс, вы точно меня не разыгрываете? – ее губы готовы были в любую секунду рассмеяться,

признайся я в своем обмане.

– Я так похож на шутника? – ответил вопросом на вопрос.

– Не знаю. Пока вы для меня загадка! В аэропорту просто покорили уверенностью в себе. А по

дороге в ресторан были зажаты и не проронили ни слова. Трудно поверить, что там, в Париже, и здесь, в

машине, со мной общался один и тот же человек.

– Просто вы мне нравитесь, и я чертовски волнуюсь, – решил честно признаться я.

– Тогда это многое объясняет, – кокетливо ответила девушка, и на ее щеках слегка обозначился

румянец.

Официант в неизменной белой куртке принес вино и разлил по бокалам. Я произнес тост,

посвященный нашему приятному знакомству и красоте Кэрол. Начав говорить, я невольно разбудил в себе

Дэна Харта. Она слушала, смущенно опустив ресницы. Мы пригубили вино, и она отправилась на поиски

истины:

– И всё же. Я не совсем верю в вашу историю с потерей памяти. Расскажите подробности. Как всё

произошло, где это было и почему вы сейчас здесь, а не со своей семьей?

Тщательно подбирая слова, я поведал ей о клинике, в которой пришел в сознание, о татуировке, с

помощью которой удалось идентифицировать личность. Кэрол слушала, и в ее глазах одно чувство сменяло

другое. От недоверия она перешла к сочувствию, затем к восхищению, позже, когда я описывал встречу с

семьей, глаза ее утопали в сострадании. И, наконец, она торжественно произнесла:

– Алекс, я журналистка! Позвольте мне снять фильм о вашей непростой судьбе! Или хотя бы сюжет!

Завтра же переговорю с шефом! Это такой интересный материал! Простая татуировка стала главным звеном

в таком трудном поиске!

Девушка была настолько охвачена своей идеей снять фильм, что, к счастью, не заметила страха и

смятения в моих глазах. Меня такой поворот событий никак не прельщал. Я лихорадочно искал причину

отказаться от предложения.

– Только не это! Я ужасно зажат в присутствии камеры. Впадаю в ступор, забываю текст. В общем, нет

и еще раз нет.

– Жаль, – грустно отозвалась Кэрол.