Добыча - Линда Ховард

— Да ладно, — усмехнулась Энджи. Она ни на секунду не усомнилась, что он бы справился. Такие, как Дэйр, панике не поддаются. Они берутся за дело и доводят его до конца, каким бы оно ни было. — Неважно. В общем, мать была трусихой, спасовала перед трудностями, и, наверное, это определенным образом повлияло на меня: я не позволяла себе пасовать. Не хочу быть такой, как она.

— А ты не такая, — после паузы тихо произнес он. — Ты не трусиха.

И почему-то от этих слов, слетевших с его уст, у нее сдавило горло так, что захотелось плакать. В ужасе от этой мысли, Энджи прокашлялась.

— Ну и хватит об этом. Ты хочешь услышать про мою свадьбу или как? — сердито бросила она.

— Хочу, хочу. Мы немного сбились с курса.

— Вернее, это ты сбился. Я рассказывала, как все было, а ты вдруг свернул в сторону.

— Так пристрели меня за любопытство. Вернемся к макияжу и прическе.

Энджи бросила на него предупреждающий косой взгляд и задумалась, не свернуть ли вообще рассказ, но, какого черта, она и так слишком далеко зашла, чтобы останавливаться.

— Я наняла мастерицу, чтобы меня накрасили и уложили волосы. На подготовку ушли часы. Но когда она закончила, я выглядела отлично. Даже лучше, чем надеялась, и я была так счастлива. Я думала, что ему…

— Кому — ему-то? — вмешался Дэйр. — У этого мудака есть имя?

— Тодд, — ответила Энджи и тут же осеклась, пораженная тем фактом, что Дэйр автоматически посчитал ее жениха мудаком. — Тодд Винсент. Но он не был… то есть, вроде как был, но я слишком уж бурно среагировала.

— Среагировала на что?

Она вздохнула и продолжила изучать потолок.

— Он запустил тортом мне в лицо. Причем не маленьким кусочком, а здоровым ломтем с толстым слоем глазури. Она попала мне в нос, в глаза… а он все это время смеялся. — Вообще-то смеялись все, но Энджи не сочла необходимым упоминать эту подробность.

— Вот козел, — констатировал Дэйр.

Сейчас он, конечно же, как и остальные, посоветует не принимать все близко к сердцу. Скажет, что она явно погорячилась. Самое ужасное: Энджи и сама понимала, что поступила безрассудно и в результате расстроила свадьбу и порвала отношения с хорошим, в сущности, человеком, которого любила, и все из-за уязвленного самолюбия. Но Дэйр больше ничего не добавил, и после минутной паузы она продолжила:

— Мы все это обсуждали заранее. Я в принципе не люблю шутки с тортом в лицо, не считаю их смешными и уж тем более не хотела испортить прическу или макияж. В день свадьбы я попросила у него только одно — не пачкать мне лицо свадебным тортом. Он согласился. Он обещал. Я что, слишком много хотела? — Энджи слышала, как переходит на повышенный тон, но даже не попыталась скрыть негодование. — Явно слишком, потому что вместо того, чтобы исполнить обещание, он влепил мне тортом в лицо, а потом еще и размазал глазурь рукой. Я расплакалась и стала кричать на Тодда, а потом убежала. Он пошел за мной, начал извиняться, но я не слушала. Папа старался меня успокоить, но я только твердила «пожалуйста, просто забери меня отсюда», и он послушался. А на следующий день я подала документы на аннулирование. Тодд пытался меня отговорить. Извинялся снова и снова. Все подруги убеждали меня не пороть горячку, что он ничего такого не подразумевал, но я не слушала и заставила адвоката закончить дело в рекордный срок. — Она глубоко вздохнула. — А потом поняла, какой дурой себя выставила из-за ерунды. Я причинила боль хорошему человеку, унизила и его, и себя, расстроила собственную свадьбу…

— Чушь собачья, — оборвал Дэйр.

Энджи потрясенно уставилась на него.

— Что?

— Он нарушил слово.

— Да, но…

— Это не ерунда. И ты его не любила.

— Любила, — возразила она, но сама поразилась, как неуверенно прозвучал голос.

Дэйр хмыкнул.