Добыча - Линда Ховард

— Нет, не любила. Если бы любила, то нашла бы оправдание его тупой шутке, стерла с лица торт и продолжила праздник. А если бы он тебя любил, то прежде всего не нарушил бы обещание. По-любому, к лучшему, что все закончилось еще тогда, ведь лично для меня ясно как день: рано или поздно вы бы все равно расстались, как бы ты ни старалась все исправить. Ты заслуживаешь лучшего.

— Я могла бы держаться гораздо спокойнее …

Он нетерпеливо покачал головой.

— Ничего подобного. Ты сделала то, что считала верным, так что забудь и живи счастливо.

— Спасибо за сеанс психологической поддержки, доктор Фил, — бросила она резко, но без злости, слишком озадаченная его оценкой событий. Еще сильнее ставило в тупик то, что Дэйр не считал ее дурой, хотя, к черту, даже сама Энджи так считала. А еще он сказал, что это Тодд поступил глупо. Энджи настолько опешила, что не могла думать об этом сейчас; надо отложить размышления на потом. Очень на потом.

Уголок его рта приподнялся в кривой улыбке.

— Обращайся. Ну, что еще?

— Что еще? — Разве этого мало? Она только что рассказала самый постыдный эпизод в своей жизни, а он хотел подробностей?

— Сон, милая. Что еще было в твоем сне. — Дэйр издал резкий горловой звук. — Я уже услышал о твоей свадьбе все, что хотел, но снился тебе не только торт. Ты упоминала грязь и медведя.

Лишь минуту спустя Энджи удалось отвлечься от воспоминаний о свадьбе и вернуться к ужасной сцене, когда разразилась гроза.

— Угу, торт, грязь и этого жуткого медведя.

— А где был я?

— Нигде, — отозвалась она. Во всяком случае, не в этом сне.

— Жаль.

— Рассказывать особо нечего. Как я уже говорила, я тонула в грязи, а потом она превратилась в глазурь. Я влипла в нее, не могла освободиться, и медведь приближался… ну и хватит об этом.

Дэйр приподнялся и взял с пола две бутылки воды. Открутив крышку, протянул одну Энджи, потом открыл вторую для себя. Энджи рывком села и начала пить. Вроде бы до того жажда не мучила, но сейчас вода показалась просто нереально вкусной. Кажется, Энджи добавила в свое жаркое слишком много соли и перца.

— Который час?

Он взглянул на часы.

— Почти полночь. Мы проспали часов пять.

Хотелось верить, что они не совсем перебили сон: до рассвета оставалось еще несколько долгих часов, и Энджи вовсе не улыбалось тупо лежать в темноте рядом с полуголым Дэйром. Сон был предпочтительнее, таил в себе меньше риска.

Наклонив голову, она прислушалась к дождю. Кажется, льет уже не так сильно, но все равно пока потоки воды не иссякнут, им с Кэллаханом суждено вести подобные задушевные беседы. Что-то в этом тихом уголке, где царил покой и безопасность, невольно развязывало ей язык. С другой стороны, Энджи вовсе не жалела, что так разоткровенничалась.

Дэйр даже не представлял, как много для нее значило то, что он понял ее поступок. Но она никогда ему в этом не признается.

Энджи завинтила крышку бутылки, отложила ее в сторонку, и к собственному удивлению не удержалась от широкого добротного зевка. Прикрыв рот рукой, она моргнула.

— Прости. Ты, наверно, решил, что я уже и сон перебила.

— Нужно немало времени, чтобы восстановиться после всех твоих приключений. Я и сам не прочь вздремнуть еще пару часов.

Он закрыл бутылку и выключил фонарь. Энджи снова растянулась на матрасе и накрылась спальным мешком. Теплая мускулистая рука обхватила ее за талию и потянула назад, пока Энджи не оказалась уютно прижатой к очень твердой груди. Дэйр отвел ее волосы в сторону, легонько поцеловал в шею сзади и уже слегка сонным голосом пожелал сладких снов.

Распахнув глаза, Энджи уставилась в темноту. Серьезно, после такого поцелуя он ожидал, что она заснет? Энджи все еще чувствовала слегка влажный жар его дыхания, едва ощутимое прикосновение твердого рта, будто Дэйр не поцеловал ее, а буквально заклеймил.