По осколкам разбитого сердца - Татьяна Солдатова (2019)

— Стас, условия были, но немного другие, — отец не дал ему закончить фразу, перебив на полуслове, — И что я тебе тогда мог сказать, м-м-м? Заикнись я о реальном положении вещей, ты бы послал меня далеко и надолго.

— To есть ты мне ОСОЗНАННО врал? — Анатолий Александрович промолчал, то ли не знал, что сказать на это, то ли решил не добивать. Стас же мрачнел с каждой минутой, наблюдая за отцом. — Мда, можешь не отвечать, это и так ясно. Хотя на один вопрос все же ответь, как часто ты этим занимался? Я имею в виду, утаивание правды.

— Тот раз был единственным, — и, подняв голову, виновато посмотрел на сына.

— Понятно, что ни хрена непонятно… Ну, и что там было дальше в вашей Санта- Барбаре?

— А дальше… Через полгода я женился на Светлане, она все-таки залетела.

— Но ты не поверил, что ребенок от тебя? Судя по тестам на отцовство, которые я нашел в твоем сейфе.

— Да, не поверил, так как знал, что она на тот момент встречалась еще с кем-то. Первоначально я отказался на ней жениться, но Света выдвинула условие, что или я женюсь на ней, или она рожает в глубинке, а потом отказывается от ребенка в роддоме. Аборт ей делать было уже поздно по срокам… Самое ужасное было то, что при ее истерики присутствовали мои родители, заехавшие ко мне в гости. Мать и так тяжело перенесла наш с Машей разрыв, она ее очень любила, да и отец тоже хорошо относился, а тут такие заявления. У них чуть сердечный приступ не случился. Я, естественно, согласился жениться.

Я слушала их разговор, и у меня волосы дыбом вставали, как мать может так говорить о своем будущем ребенке? Или это как раз и является объяснением ее ненависти ко мне? Раз она так относится к своему родному сыну, то остальным, вообще, не стоит рассчитывать на что-то нормальное? А тем временем отец Стаса, после рассказа об их со Светланой свадьбе перешел плавно опять к моей маме.

— Мои родители не переносили Свету, и это было взаимно. К нам они после ЗАГСа не заходили ни разу, только я к ним приезжал. Один. Как-то заехал, месяца через два после всей эпопеи со Светой, а мать ревет белугой, два слова связать не может. Отец с давлением лежит пластом. Вызвал им скорую. Кое-как часа через два добился более или менее связного рассказа о том, что же их так "расстроило"… — и Филатов-старший надолго замолчал, судорожно вздохнув, отпивая коньяк. И лишь совладав со своими эмоциями, вернулся к начатому разговору: — Мать сквозь рыдания сказала, что Маша родила мальчика… Восьмимесячного. У нее открылось кровотечение, срочная госпитализация, кесарево. У Марии большая кровопотеря и она в реанимации. Врачи не могли долго остановить кровь, она практически не сворачивалась. Ребенок тоже находится в тяжелом состоянии… Они то ли умирают, то ли умер кто-то из них. Я никак не мог понять, когда это случилось и с кем из них. Мать скакала с одного времени, на другое, то ли это уже случилось, то ли нет… Отец подозвал меня рукой, видя невменяемое состояние своей жены, и кратко все объяснил. Я сидел и боялся дышать. Оказалось, что Маша родила буквально в скором времени после моей свадьбы. Восемь месяцев… это означало, что в Томск она уехала уже беременной, и вернулась на неделю раньше, чтобы сообщить мне радостную новость, а я…

Замолчал, поставив фужер на стол, закрыл лицо руками. Его плечи вздрагивали, видно, что он пытается взять себя в руки, успокоится, но у него не получалось. Я же сидела в глубоком шоке. Папа всегда ездили на кладбище вместе с мамой! У меня ни разу даже мысли не возникло, что Степка не его сын. Даже после ее смерти, он добился, чтобы их могилы были рядом, хотя это было достаточно сложно, место-то на кладбище не резиновое. Даже не заметила, что у меня текут слезы, если бы Стас не начал их вытирать.

— Отец?

Анатолий Александрович так и сидел, сгорбившись, закрыв руками лицо, но все же нашел в себе силы продолжить глухим голосом дальше: