Чёрный Рыцарь - Рина Кент (2021)

Мне нужно отдохнуть от мыслей о том, что он разрушил мою жизнь.

Мне нужно отдохнуть от него.

— Меня не интересуют разговоры, отец. Оставь меня, блядь, в покое.

Я ожидаю, что он сделает мне выговор за это своим строгим политическим голосом, но ответа не следует.

Может, на этот раз он понял.

Маленькие руки обхватывают меня сзади за талию.

— Я больше не оставлю тебя одного.

Что за...? Я сейчас напился без алкоголя?

Либо это, либо я схожу с ума, потому что ничто не объясняет мягкие руки, лежащие на моем животе, или голос, который должен посещать меня только во сне.

И мой ад, как только я умру.

Потому что я не сомневаюсь, что отправлюсь прямо туда. Сожалею ли я об этом? Для нее да. Для меня нет.

Я вроде как примирился со своими демонами после долгих лет борьбы, и они против идеи святой воды.

Мои демоны выплескиваются наружу, вторгаются в пространство и шепчут те мысли, которые, хотя и греховны, кажутся такими чертовски правильными.

В последний раз.

Одно последнее прикосновение.

Последний рывок в безумие.

Что ты можешь потерять?

Это могут быть демоны или мой сумасшедший разум, но я остаюсь неподвижным, впитывая ее тепло, которое проникает в меня и наполняет странным чувством комфорта.

Только когда она крепче обнимает меня за талию, я понимаю, что это не из-за алкоголя или сна, как в тот раз.

Ким здесь, и она обнимает меня.

Я хватаю ее за руку и пытаюсь вырваться. Хотя часть меня хочет, чтобы она осталась тут навсегда, это только наполнит ее сожалениями позже.

Минутная слабость будет управлять ее жизнью, и прежде чем она осознает это, все ее поступки съедят ее душу, как рак.

Вот что я чувствовал после поцелуя и орального секса. Я испытывал такую сильную вину перед ней, что в моей груди образовалась дыра, и пришлось заполнить ее бутылками с алкоголем.

Предупреждение о спойлере, это никогда не срабатывало.

Она не отпускает меня, ее хватка становится жесткой и неподатливой, в то время как ее грудь прижимается к моей спине.

Трахните меня.

— Отпусти меня, Ким.

Мой голос хриплый, неправильный.

Она качает головой, уткнувшись в мою футболку.

— Отпусти меня нахуй, — огрызаюсь я ради нее, а не ради себя.

Она должна держаться, блядь, подальше от меня, потому что я так близок к разрушению наших жизней.

Когда она не подчиняется, я хватаю ее за руки и отталкиваю. Она со вздохом отпускает, но не уходит.

Мы оба тяжело дышим, стоя друг напротив друга. Она, потому что, наверное, бежала по лестнице — как в детстве, когда была взволнована. Я, из-за всех этих черных мыслей, кружащихся в моей голове. Мысли о том, чтобы снова обнять ее, поцеловать и быть грешным ублюдком, достойным ада и всех его друзей.

— Почему ты здесь? — я говорю своим жестоким тоном, которым всегда отталкивает ее.

Вот как я притворяюсь, что ее присутствие не меняет мой мир и не позволяет ему вернуться к нормальному равновесию.

— Из-за тебя. — она улыбается, ее глаза сверкают, словно она читает одну из своих книг.

— Ты что, не слышала ни слова из того, что я сказал в больнице? Ты моя сестра, Ким.

Чем больше я произношу это слово, тем сильнее вонзаюсь в лезвие, которое было семь лет назад. Оно становится ржавым, и чертовски причиняющим боль, когда его выворачивают.

Она вздергивает подбородок.

— Нет.

— То, что ты хочешь, чтобы так было, еще не значит, что это правда. Ты больше не ребенок. Повзрослей.

— Пошел ты, ладно?

Это невозможно. Или, возможно, если она сейчас же не уберется отсюда к чертовой матери.

— Не знал, что у тебя фетиш на инцест, Ким. — я ухмыляюсь.

— Очевидно, у тебя тоже. Ты всегда думал об этом, не так ли, Ксан?

Моя челюсть сжимается, но я продолжаю молчать.

— Я не осуждаю тебя, — вздыхает она. — Я, вероятно, была такой же.