По осколкам - Настасья Карпинская (2018)

– Я был далеко, в другой стране, и не знал, что у меня есть племянник.

– А теперь вернулся?

– Да. И решил сразу с тобой познакомиться.

– Ты больше не уедешь? Обратно, в ту страну?

– Нет, я вернулся навсегда.

– Это хорошо.

– Хорошо.

– Я тогда смогу показать тебе игры на своей приставке.

– Обязательно покажешь. Мне очень интересно. Только давай попозже или в другой раз, хорошо? Мы только проснулись с мамой и ещё не завтракали.

– Хорошо. Я тогда пойду, разберу вещи, – с этими словами, схватив рюкзак, Матвей убежал в свою комнату, а я, прижавшись к дверному проёму, прикрыла глаза и наконец-то выдохнула.

Потом повернулась к подруге.

– Рит, проводи, пожалуйста, Кирилла, и мы поговорим, – она, всё так же обходя и косясь на Никольского, направилась с Кириллом в коридор.

– Максим, спасибо.

– Я ничего не сделал, чтобы меня благодарить. Матвей – замечательный ребенок, – Никольский подошёл ко мне.

– Ты не растерялся, ответил ему честно, не стал юлить. Это многого стоит, поверь мне.

– Он очень похож на него, на Родиона.

– Я надеюсь только внешне.

– Исключительно внешне, Ань, тебе не о чем волноваться, – я благодарно улыбнулась. Максим неожиданно обнял меня. С непривычки или от того, что он был без рубашки, сердце замерло. Кроме Риты и сына меня редко кто обнимал, особенно мужчины.

– Всё будет хорошо, – Максим отодвинулся. – Я, наверное, пойду, а то я и так испугал твою подругу.

– Даже кофе не выпьешь? – смущенно.

– В следующий раз, Ань, – Никольский улыбнулся и накинул рубашку.

Проводив Максима, я направилась на кухню. Теперь необходимо всё объяснить Рите. Чувствую, разговор предстоит долгий и непростой.

***

Мы уже час сидим с Ритой на кухне. Я рассказываю ей все обстоятельства истории с Никольским. Душу в себе эмоции, подталкивающие меня снова скатится в болото с названием «саможалость».

Не время сейчас для этого. Дома ребёнок, да и Рите необязательно знать, что со мной происходит на самом деле. Как выворачивает внутренности от пустоты.

– Ань, две недели… он умер через две недели…каких-то две недели, и он получил своё, – Рита тяжело вздыхает, смотрит на меня потерянным взглядом. – Столько лет ты потратила, чтобы подобраться к их семье, к Никольскому и всё это… зря…

– Выходит так, – произношу, отворачиваясь к окну. – Зато у Матвея появился родной человек. Ты же сама знаешь, как он тянется к мужчинам, к Кириллу. Для мальчика важен отец. У него его нет, зато теперь есть дядя.

– Ань… а ты с дедом его собираешься знакомить? Я даже не сомневаюсь, что Никольский захочет показать Матвея отцу. Он его родной дед.

– Я даже не думала об этом. Мысли об Игнате Никольском не было, но, наверное, придётся.

На кухне воцаряется тишина. Отпиваю давно остывший чай и смотрю в окно, наблюдая, как воробьи резвятся, раздирая на крошки кинутый кем-то кусочек хлеба.

– Я до сих пор поверить не могу во всё это. Знаешь, как увидела его на диване в гостиной, какие только мысли не промелькнули в моей голове. Но такого я точно не предполагала. Я даже боюсь представить насколько тебе тяжело.

– Уже не тяжело… пусто… Просто пусто… Словно сбросила тяжелую ношу…

– Что делать будешь? Ну, с домом и компанией?

– Отдам Никольскому. Может и «ProStroi» отдам в придачу…

– Ань…

– Рита, давай будем честными. Компанию я поднимала не всегда честными методами и преследуя лишь одну единственную цель. Считай, цель достигнута. Она мне не нужна. Устала я, Рит… Устала… Возьму Матвейку, и рванем с ним на море в отпуск. За столько лет нигде не была, хочу на пляж, на золотой песок, погреться под теплым солнышком и не о чем не думать…

– Не руби с плеча. Отдохнуть тебе, конечно, необходимо, а вот компанию отдавать необязательно. Подумай.